– Да знаю я! – Я сжал кулаки, испытывая легкую панику. – А если я просто буду держаться от нее подальше, а потом придумаю это письмо и прочту его?
– И напишешь его рукой Лив, – съязвил Лес.
Я глубоко вздохнул, полностью осознавая капкан, в который сам себя загнал.
– Тогда выхода нет. Соблазню ее, заставлю влюбиться в себя, а потом снова раню. Эта игра окончится вновь болью, ее болью. – Внутри меня все сжалось от безвыходности этой ситуации.
– Гранд, ты должен с ней поговорить. Может быть, влюбить в себя и попросить по-человечески, признаться в том, что ты идиот…
– Она не послушает, – покачал я головой. – Больше она мне не поверит, я чувствую это. Это будет борьба не на жизнь, а на смерть. Я не умею любить, а она умела.
После моих слов в офисе повисла гробовая тишина. Я слышал, как мое сердце с каждым ударом замедляет свой ход, принимая единственно верное для меня решение. Перед глазами стояло лицо Лив, когда она улыбалась мне, смеялась, а в следующий момент воспоминания сменились, возвращая меня в темную шумную комнату, где напротив меня стояла худенькая девочка-подросток, в глазах которой были слезы. Любовь, которую я видел в каждом взгляде, переродилась в вечную обиду и ненависть.
Больно. Мне стало физически больно от этих мыслей и картинок в голове.
– Просто возьми тайм-аут, – нарушил молчание Лес, подойдя ко мне и положив руку на плечо. – Перед тобой стоит выбор: или ты поступаешь как мудак, погубив Лив полностью и безвозвратно; или ты сделаешь все возможное, чтобы проиграть. У тебя достаточно денег, чтобы пережить это, а у нее больше не останется ничего, кроме нежелания жить дальше.
Я повернулся к нему. Его лицо было полно печали и сочувствия. Меня заточали в темной камере, где нет света, один мрак. И все из-за моего желания везде быть первым, доказать свое превосходство. Вот и доказал, только самому себе, кто я есть на самом деле. И от этого открытия стало так противно, что я ощутил гниль, пропитавшую меня.
Вся моя жизнь была чередой аттракционов, заставляя меня приспосабливаться к каждому резкому повороту и спуску. И в итоге я прикрывался желанием защитить маму, а на самом деле только хотел утереть нос Нейту. Ведь я Гранд Кин. Ни одна девушка не может передо мной устоять.
Я боролся за место под солнцем, за уважение к своей персоне после страха быть изгоем из-за обмана Тео.
«Выздоровевших наркоманов не бывает», – говорили после моего возвращения в тихих кругах высшего света, за спиной моей мамы. Они осуждали ее, обвиняли меня и боялись ткнуть пальцем открыто, потому что был Хью. А я разрушил жизнь его дочери, когда он защитил свою любимую, и эта история была похоронена под слоем пыли и грязи, осевших на мне.
Я ненавидел себя, не знал, куда податься, но точно был уверен – надо изменить свою жизнь. И я это сделал вдалеке от Лондона, как и Лив. Для нас с ней родной город стал пристанищем наших страхов, обид и темноты. Только между нами было одно отличие.
Лив и правда стала взрослее, а я остался тем же обиженным двадцатиоднолетним парнем, желающим всем доказать, что ему подвластно все на свете… А на самом деле он запутался в своей паутине лжи и игре без правил…
Глава 8
Оливия
– Так, а ну-ка соберись! – приказала мне по скайпу Кори.
Я созвала экстренный совет подруг, чтобы получить дозу уверенности в своих действиях.
– Не могу, – проскулив, я уперлась головой в спинку кровати. – Он… он…
– Он урод, – предложила свой вариант Реджи, а я сжала губы и опустила голову. Она была полностью права.
– Ты веришь в эту сказку? – с сарказмом спросила Кори.
– Тео прилетит сегодня, и я спрошу у него. Знаю, что не должна, но верю, – горько вздохнула я.
– Детка, еще раз прошу тебя, соберись. Он должен получить то, что заслужил, – сочувственно произнесла Кори.
– Да, и он уже готов трахнуть тебя, по твоим рассказам, – усмехнулась Реджи.
– Но ты ни-ни, поняла? – предостерегла меня Кори.
– Да, – тихо ответила я, хотя при воспоминании о его губах внутри все переворачивалось.
– А ну, подними голову, – грозно сказала Кори, и я нехотя посмотрела в экран ноутбука. – Ты что это? Еще расплачься из-за этого козла!
– Не собираюсь, – но уже обиженно выпятила губу, а соленая влага покрыла невидимой пеленой глаза, зрение помутнело.
– Мы видим, – недовольно пробубнила Реджи. – Лив, детка, он не стоит твоих слез. Ты уже плакала из-за него. Год. Ты была мумией целый год, пытаясь справиться с собой. Так не позволяй ему снова сломать тебя! Ты сильная, умная и…