Через двадцать минут мы уже оставили машину на парковке и вошли в парк.
– Я и забыла, какой он красивый, – нарушила я молчание.
– Да, верно, – улыбнулся папа. – Только времени не остается, чтобы вот так гулять.
– Много работы? – старалась я поддерживать беседу.
– К сожалению, да. Ты же знаешь, какой рынок сейчас нестабильный, кризисы и обвалы на бирже, – нахмурившись, ответил он. – Но давай забудем о делах. Расскажи мне, кто такой Винсент?
– Господи, – скривилась я. – Патриция или Тео?
– Пати, – усмехнулся он.
– Да познакомилась, когда обедали с Грандом, и завтра он пригласил меня на свидание в конный клуб, принадлежащий его семье, в два часа дня, – сообщила я.
– Ему тридцать один? – уточнил отец.
– Ага.
– Хорошо, взрослый мужчина, состоявшаяся личность, – подытожил он.
Мы продолжили путь в тишине, каждый думая о том, что бы еще сказать, дабы не было такой затянувшейся театральной паузы.
– Оливия, ты не против того, что мы с Патрицией решили узаконить отношения? – неожиданно спросил папа.
– Нет, конечно, – рассмеялась я. – Не понимаю, почему вы так этого боитесь? Мне она очень нравится, и я ее давно знаю…
– Как и Гранда, – перебил он меня, а я сжала губы.
– Ну да, – нехотя ответила я.
– Почему тогда ты бросила меня? – Видимо, это был самый важный вопрос для него.
Я панически искала подходящий ответ.
– Я не бросила, пап. Просто переехала к маме, потому что захотелось узнать, как живут люди за океаном, захотелось приключений, – нашла я самое безобидное объяснение.
– А если быть точнее, то из-за твоей вечеринки на шестнадцатилетие, – медленно произнес отец, заставив меня остановиться и спрятать все искренние чувства глубже.
– С чего ты взял? – нервно улыбнулась я.
– Твой брат рассказал все, что сделал Гранд, – зло ответил он.
«Урод! Тео, козел ты!» – мысленно закричала я.
– У твоего сына слишком длинный язык, – процедила я и продолжила движение.
– Если бы я узнал тогда, то убил бы его. А сейчас просто ненавижу, он же разбил все твои мечты. И мы с Маргарет считали, что плачешь ты из-за меня и Пати, а оказалось, что из-за этого ублюдка. – В отце клокотала ярость, я осязала это ее кожей.
– Это была шутка, неудачная шутка, да и Тео тут виноват не меньше. Но не хочу об этом вспоминать, я забыла. – Мне уже надоело это повторять, надоело лгать и притворяться, что все хорошо. Ничего я не забыла! Никогда не прощу его!
– Ты любила его? – допытывался отец.
– Детскую фантазию любила, а не Гранда. – Я уже не могла сдерживать раздражение в голосе.
– Любовь никогда не проходит, она прячется внутри тебя, но каждый раз вспыхивает с новой силой. Мы с Патрицией влюбились друг в друга, когда родилась ты. Наши семьи: Риплей, Пейтон, Клэфин, Оберон, Престон, – дружили. Крепко и давно. – Папа меня удивил таким откровением, я подняла голову и посмотрела на него.
– Кто такие Клэфины? – спросила я.
– Это фамилия мужа Патриции и отца Гранда, после смерти Дэвида она снова стала Кин и дала эту же фамилию сыну. Родители Дэвида отвернулись от нее, обвиняя в смерти единственного сына. И она осталась одна, когда тебе было пять, – продолжил историю папа.
– Но разошлись вы с мамой, когда мне было двенадцать, – напомнила я.
– Да, мы скрывали наши отношения так долго, как могли. Но Маргарет догадалась обо всем раньше и два года уверяла меня и Патрицию открыться всем. Мы боялись осуждения, насмешек и решили повременить. И тогда Маргарет приняла весь удар на себя, ты не помнишь этого, но все жалели меня, одного с дочерью и с неверной женой, уехавшей в Америку к любовнику. Это была ложь, ее распространила сама Маргарет, чтобы мы с Патрицией были вместе. А когда она сказала мне, что встретила свою школьную первую любовь и они собираются пожениться, то я был счастлив. Безумно рад, что один из дорогих мне людей наконец-то обрел душевное спокойствие. – Папа глубоко вздохнул и замолчал, давая мне время переварить информацию.
Я была горда, что у меня такая храбрая мама. На глазах выступили слезы. Она сделала все сама, пожертвовала всем на своей родине и уехала начать новую жизнь. И судьба ей подарила шанс, подарила человека, который любил ее безоговорочно. И я любовалась ими, когда они ворковали, как подростки. Купалась в их легкой и нежной ауре любви.
– Даже не могла подумать, – прошептала я.
– Когда ты уехала, я разорвал помолвку с Пати, мы решили держать это в тайне ото всех. И я страдал вдвойне, потерял тебя и любимую женщину. Только работал, никуда не ходил, боясь встретиться с ней и на коленях молить о прощении. Потому что тогда я наговорил ей столько глупостей. Смешно, правда? Взрослый мужик, а повел себя как юнец. – Папа печально улыбнулся своим воспоминаниям. – Два года назад я встретился с ней на дне рождения Кристалл и держался из последних сил, как и она. Я видел, как она похудела, у нее пропал блеск из глаз, мы оба страдали друг без друга. Но тебя я поставил на первое место, мою кровь, и если ты была против нее, то я должен был поступить так, чтобы ты была счастлива. Я начал пить. Тео заметил мое состояние и рассказал мне все. Первым делом мне захотелось приехать в Нью-Йорк и найти этого паршивца. Я ведь вытаскивал его из шаек, продающих наркотики, защищал перед всеми, а он убил несколько лет, наших с тобой лет. Но ради Патриции и новой возможности быть счастливым я успокоился и пришел к ней, рассказав все, не утаивая ничего. И мы снова сошлись. Но в голове все равно засела мысль, что ты будешь против нашего союза. И я попросил Маргарет подготовить тебя к моему решению жениться. – Отец снова замолчал.