— О нет, я всего лишь упустил момент, когда ты начала превращаться в продажную тварь, — просипел, пытаясь восстановить дыхание.
Ее губы снова сложились в презрительную усмешку. Она одним гибким движением, так напомнившим мне нашу первую встречу, выскользнула из под меня, и просто двинулась прочь, бросив напоследок совершенно холодным тоном.
— Ты ведь сам начал лепить эту тварь. Наслаждайся.
А я остался с безумным стояком.
И полным ощущением того, что меня только что уделали и размазали по стене одной левой.
ГЛАВА 6
Мазохистка.
Ведь догадывалась, что все не просто так. В этой жизни у меня не будет просто. Что если уж мне налили этой отравы, то я должна выпить ее до дна. Пока меня не вывернет несколько раз и я, наконец, не успокоюсь.
А может дело не в этом?
Может у меня долбанный стокгольмский синдром и я просто жажду снова пройти все уровни боли? Или все еще надеюсь, что найду в нем хоть что-то человечное? Просто для того, чтобы снова обрести уверенность, что я не совсем ненормальная — и тогда была не полной идиоткой?
Не знаю.
У меня не было точного ответа.
Зато возникла четкая уверенность, что зря я не послала Григория Яковлевича и не осталась дома, как и планировала. Потому что на этом дебильном празднике жизни я опять оказалась в поле воздействия Веринского. По-другому и не назовешь.
Он появился спустя два часа, как мы сюда приехали, и тут же привлек внимание всех собравшихся — и мое тоже.
Может, я втайне на это и надеялась, когда, после долгих уговоров, согласилась сопровождать своего босса? Тот недавно развелся — седина туда же, куда и все остальное — и справедливо предположил, что в загородный клуб, который с большим пафосом в нашем городе величали «местом встречи миллионеров», на переговоры и попойку бизнес-элиты соваться со случайным эскортом не стоит.
Поэтому что?
Поэтому меня выдернули из постели, где я валялась с сериалами в свой законный выходной, и чуть ли не в приказном порядке потребовали надеть все лучшее разом — пусть формат таких вечеринок предполагал не более чем коктейльное платье — и сопровождать его в качестве говорящей накрашенной головы.
«Ты умная. Красивая. Интересная. Я хочу чтобы все мне завидовали. Пожалуйста, Анечка…»
Анечкой на работе меня не называли. Видимо совсем приперло.
Я еще поморщилась, открыла рот, чтобы выдать в телефонную трубку решительное «нет»…
И ответила согласием.
Потому сейчас стояла и смотрела на красиво и модно одетых людей на идеально подстриженной лужайке с разбросанными открытыми шатрами и чуть ежилась. Начало сентября в этом городе было временем ясной, солнечной погоды, но температура даже днем поднималась не слишком высоко. И в коротком платье с открытой спиной было неуютно.
Впрочем, мурашки по моей спине побежали не поэтому.
Я разглядывала Веринского, пока он меня не видел.
Холеная сволочь. Еще более харизматичный и какой-то… возмужавший, что-ли. Еще более опасный, упертый и неулыбчивый. Как ни странно, один. Ну, не считая сухопарого и немного нескладного парня — похоже, помощника. А ведь раньше ни на одно мероприятие он не являлся без сопровождения. Видимо, не озаботился этим в чужом городе.
Хотя какой там чужой город. Местные богатеи толпились вокруг него с такой готовностью, будто планировали этот самый город отдать со всеми потрохами. Я чуть пролистала страницы в Гугл, посвященные современной «Волне» и поняла, что холдинг вплотную занялся внешними инвестициями.
Еще бы, Веринский всегда любил играть. И в деньги тоже.
И играл хорошо. Во всех случаях. Так, что даже взрослые, умудренные опытом люди не могли разгадать, по каким правилам и чей сейчас ход. Что уж говорить о молоденькой девчонке, в свое время принявшей все за чистую монету.
Я продолжала разговаривать с партнерами Григория Яковлевича, сдержанно улыбалась, прохаживалась по дорожкам — втыкаться каблуками в землю совсем не хотелось — высказывала свое мнение, если меня спрашивали; в общем, была довольно занята.
Но взгляд все время возвращался к Веринскому, а мысли к тому, зачем я сюда сунулась.
Мужчина вдруг переместился, отошел к одной из площадок, на которой стояли закуски и разливали напитки, и стал таким образом ко мне немного ближе.
А я почувствовала настойчивое желание развернуться и сбежать.
Опять.
Я действительно развернулась и…И вот на этой мысли я себя остановила.
Опять бежать? После того как я несколько лет осознанно лепила из себя другого человека? После того как мне понравилось, что получилось? Нет, на самом деле я не хотела бежать. И приехала сюда не потому, что решила помучить себя напоследок.