А как она на меня смотрела…
Серо-зеленые глазищи выражали одновременно испуг, восторг и мольбу о пощаде.
Разве она не знает, что на хищников так не смотрят?
Что нельзя будить в них зверя, вынуждая встать в стойку в предвкушении отличной охоты?
Я держался холодно и отстраненно. Даже пренебрежительно. И с удовлетворением отметил, что это ее отрезвляет. Что она в состоянии вести себя спокойно и адекватно. Боец. Другие рядом со мной и не выдерживают.
А потом, когда уверился, что эта Настя вполне мне подходит и меня не будет раздражать ее присутствие рядом — более того, я хочу видеть ее рядом с собой — позволил себе удовольствие взвинтить ситуацию до предела.
Хотя может я не просто позволил, а не смог сдержаться?
В любом случае, она оправдала мои надежды.
Не стала мычать невразумительное. Или расстегивать мне штаны и смотреть многообещающим взглядом. И даже истерики не стала закатывать, грозя всеми возможными инстанциями.
Она лишь подобралась и умудрилась вывернуться, встать, не задев меня даже рукой. А потом четким, холодным голосом поблагодарить за собеседование и знакомство. И не менее холодно заявить, что, к сожалению, работа в моей компании ей не подходит.
И даже двинулась к двери, не оборачиваясь.
— Стой, — насмешка в моем голосе не могла не остановить.
Обернулась, нахмурилась, задумалась и вдруг спросила:
— Это была проверка?
Умница.
Ей я этого не сказал, конечно.
Только сел за стол и снова уставился давящим взглядом. На этот раз она не отреагировала. Учится.
— Может… мне следует спросить… как вы относитесь к нерабочим отношениям?
Я хмыкнул. Помощнице следует выдать премию.
— Плохо, — сказал спокойно после небольшой паузы. — Но поверь мне, ты станешь мне ближе, чем мои любовницы. Фактически, будешь жить со мной… в пределах офиса. Скажи Нине, чтобы помогла оформить тебе подъемные и подсказала нужный магазин — твой костюм никуда не годится.
Все-таки мне нравится, как она краснеет. И прикусывает в волнении губы. И стискивает пальцами свою сумочку. Интересно, она так отреагировала на «ты», мои подколки по поводу близости или замечание по поводу одежды?
И черт возьми, мне понравилось, как она втянула мой запах, когда я подошел…
Но я сам установил правила игры.
«Никаких игр».
И не собираюсь их менять.
— Хорошая девочка… — внезапно сказал Артем, и я понял, что все это время не обращал на него внимание, а думал о новом приобретении.
Это было плохо.
Я привык держать ситуацию под контролем.
К тому же, мне не понравился тон, с которым мой заместитель заговорил. Слишком уж он был предвкушающей.
Накатило раздражение.
— Это моя девочка.
Я пристально на него посмотрел и увидел, как сжались немного его челюсти и дрогнули в раздражении крылья носа.
Он знал, что я не собирался с ней спать — но он также знал, что я никогда не делюсь. Ничем и никем. А если поделился — значит вычеркнул человека или вещь из своей жизни.
— Но разговаривать нам не возбраняется, надеюсь? Или ты будешь держать ее в темной комнате без окон и дверей? — спросил он насмешливо, как бы давая понять, что мои собственнические чувства совершенно не уместны в данной ситуации.
А ведь и правда.
Что это я?
Кивнул со смешком и перевел разговор на действительно важные темы.
ГЛАВА 3
Пять лет назад.
Зачем я согласилась?
Этот вопрос стучал в голове весь день.
И когда я в совершенной прострации подписывала кучу документов в отделе кадров, и когда примеряла дорогущую одежду, тащилась с новыми шикарными пакетами на метро на окраину Москвы, где мы с Димой снимали крохотную однушку без ремонта.
Как… как я с ним буду работать?!
Я же за одно только собеседование испытала всю гамму эмоций, а что будет со мной, когда мы начнем проводить вместе целые дни?
Нормальные люди ведь так себя не ведут!
Или ведут? Что я вообще знаю о богатых владельцах компаний?
Устроил мне театр одного актера, заставил поверить в самое худшее, потом перевернул всю ситуацию с ног на голову. А как он рычал в процессе разговора, и этот его взгляд…
Разве можно одним взглядом заставить почувствовать всю свою ничтожность и слабость?
Черт возьми, да я растеряю остатки уверенности в себе рядом с этим монстром!
А когда это произойдет — он меня просто съест и даже косточек не останется. И закончится никчемная жизнь Анастасии Дмитриевны, да прямо в центре Москвы.