Сам Даэрос теперь мог проверить готовность гвардии к параду и готовность узников стенать и плакать. Стенать должны были орочьи вожди, плакать — Денмета, а рассказывать про жестокость их содержания — Аэрлис. Хоть этому Тёмному ничего внушать не пришлось. Младший Арк Каэль сначала узнал о грядущем визите старшего брата, а немного погодя об отвратительной практике нанесения клейма на заключенных. Тот факт, что таковых было только трое, его не утешал. Радость орков по поводу татуировок — тоже. Аэрлис собирался воззвать к справедливости брата, и Даэрос немедленно одобрил такой подход. Это лучше, чем идти и убивать Сульса.
Художник и так сидел внутри чучела четвертые сутки. Даже прижился там. Верный Жры гонял гвардию, а пока гвардейцы отдыхали, гонял себя вверх-вниз и таскал ему еду. Так что теперь Сульс смотрел на суету внизу сквозь кинжальный частокол в пасти у Глиста-второго, избавился от метательных камней внутри дракона и заимел поверх настила над балластом вполне сносный тюфяк. Творец Кошмаров даже обзавелся запрещенными предметами — пергаментом и свинцовым карандашом. Правда, обещал не рисовать, в обмен на сохранение тайны своего убежища. Наличие у него этих необходимых для творчества предметов он мотивировал тягой к сочинительству. Тяга у него образовалась в первый же вечер жизни в брюхе выползня — масляные фонари в глазах дракона создавали "романтическую атмосферу" внутри чучела.
О том, что его убежище уже известно Нэрнису, Сульс пока не знал. А сообщать ему об этом Даэрос не собирался. Брат уже почти пришел в себя, поставив Сульсу диагноз: "Дурная голова рукам покоя не даёт". Видя такой миролюбивый настрой, Даэрос поинтересовался, можно ли выпустить Сульса наружу и гарантирует ли Аль Арвиль полное спокойствие. Когда Нэрнис узнал, где прячется изготовитель его личной печати, то в сердцах высказался, чем подал Даэросу замечательную идею.
Суть высказывания Нэрниса была риторической: "Его бы вместе с драконом летать заставить!", а Даэрос решил применить идею на практике. Драконов предполагалось запускать в воздух без камней — не сыпать же гостям на голову булыжники. Но наличие Сульса внутри большого чучела решало задачу высыпания легких и украшающих официальную встречу предметов. В результате, Светлые со вздохами и стонами по новой окучивали берега озера, а Сульсу было дано задание, веревки для привязывания себя любимого внутри Глиста и четыре мешка розовых лепестков. За оставшееся до торжественного парада время творческая личность должна была вытрясти из своего тюфяка солому в мешки, а лепестки запихнуть на её место. Даэрос не сомневался, что в противном случае за цветочным шлейфом обязательно вылетит какой-нибудь пустой мешок или даже полный. У Сульса без должного руководства всё выходило наперекосяк. Поэтому "местная достопримечательность" получила точные указания: привязать к переборкам не только себя, но и тюфяк, и доставать лепестки горстями, равномерно распределив процесс на все время полета. Тиаласу должно было понравиться. А вот Амалиросу — ни в коем случае. Розы он не терпеть не мог.
Встреча, по мнению Даэроса, должна была получиться роскошной. Настоящий праздник души. Орки, драконы, гномы, тушеная выползятина и розы — как раз то, без чего Повелитель Тёмных жил всю жизнь, и то, чего он никогда в жизни не забудет. Как именно он не забудет Даэрос знал: так же, как и он сам не забыл напутствия Амалироса, покинув Высокие горы.
На площадке под балконом Цитадели всё обстояло лучше некуда. Жры не только выучил новое слово "ракурс", но и справился с его пониманием. Все три сотни, построившись правильными квадратами, падали по его команде на одно колено и прикрывались большими щитами. С того места, где предполагалось сидеть Повелителю и Озерному Владыке, ничего не было видно, кроме этих щитов. Так же по команде орки вскакивали, разом демонстрируя свои радостные орочьи морды, и делали "рывняйсь" на Цитадель. Строем они уже и так ходить умели, в шеренги перестраивались, а большего и не надо было. Пара проходов с командами направо — налево, парочка-другая перестроений и Амалирос может Цитадель на радостях разнести.
Похвалив Жры, Даэрос отправился в тюрьму — поить Кошмара "сиропчиком". Официальное обращение Аэрлиса к брату уже было исправлено так, чтобы младшему Арк Каэлю понравилось, а птица Оплодотворительниц услышала знакомые слова. Было, конечно, неловко получать благодарность Аэрлиса за глубокое понимание проблемы и такие "правильные обороты", зная о том, какой оборот в итоге получится. Но ради Тёмной мести, чего не сделаешь. Рано Ланис его в Светлые зачислил.