Свой Замок Темные не оставили. На вышках встали стражи, мост подняли и приготовились к осаде. Из всех жителей Торма только Барз знал, что эта осада может длиться вечно. Его бывший трактир если и имел ценность, то только одну — подземный коридор, который уводил куда-то в глубь под Высокие горы и уж наверняка выводил во владения Темных. Иначе откуда однажды днем к нему ввалились два беловолосых существа? Так что попытаться заморить голодом защитников Замка можно было только по незнанию. О забывчивости по части того, что представляют из себя Темные, людям напомнили быстро и ненавязчиво. Когда представитель старейшин Малерны потребовал от эльфов ответа на вопрос "Что здесь происходит?", Темные не сочли нужным ничего разъяснять, а требование отвечать за человеческую глупость посчитали оскорблением. Земля под лагерем защитников Торма и наемников просела на пол роста, и дождь наполнил эту обширную лужу водой и грязью. Намек все поняли правильно — в замке находится один из тех эльфов, которые могут в случае чего и закопать. Погружаться в землю заживо никому не захотелось. Ну, а поскольку Барз оказался таким удачливым дельцом, решено было просить его стать послом, чтобы попытаться замять недоразумение.
Старый боцман уже неоднократно проклял тот день, когда связался с эльфами. Неожиданно он опять оказался в центре внимания. Представители самых богатых купеческих гильдий, сопровождаемые толпами враз поумневших жителей, устроили вторичную осаду его дома. Только теперь они предлагали весьма солидную плату за посредничество, если Барзу удастся уговорить Темных не слишком обижаться на некоторые свойства человеческой натуры. Культурно они назывались "легковерность" и "подверженность массовому воодушевлению". Барз поначалу отказывался. Ему эти эльфы уже поперек горла встали. Он даже выразился точнее: "Они мне и так, как якорь в глотке". Бывший боцман всякий раз вздрагивал, когда речь заходила об остроухих жителя мира, как Темных, так и Светлых. Имея с ними дело, он получал неожиданно большую прибыль, а вместе с ней не меньшую головную боль. Последняя встреча, она же и вторая, закончилась для него не только двумя белыми тарлами и великолепной лодкой от Светлого эльфийского мальчишки, но и последующими сплетнями, осадой его дома и исписанным забором. И хорошо, что хоть вовремя разобрались, а то могли и дом поджечь и его самого на корм рыбам отправить. Про первую встречу, после которой он продал свой трактир, и говорить нечего. Золота было много, его рыбачья флотилия — одной из самых больших, но результатом стало подозрение в пиратстве. И вот теперь, эти уважаемые и не очень горожане хотели, чтобы он сам собственными ногами отправился топтать сушу по направлению к эльфам. К тому же, Барз совершенно не был уверен, что его станут слушать. Одно дело, когда эльфы приходят сами, и совсем другое — когда приходят к ним. Боцман был знаком только с тремя остроухими. С тем Светлым мальчишкой без имени, которого он вывел из готового к нападению города, переодев в девицу, да еще с двумя Темными, которых он поил в своем трактире и учил сигналам боцманской дудки. Эти трое не выглядели ни спесивыми, ни надменными. Темные были измучены длительным подгорным переходом, голодными и побитыми какими-то страшными подгорными штормами, а тот Светлый был мокрый, замерзший и явно не намеревался демонстрировать всем и каждому свою эльфийскую личность. Где взять для переговоров еще одного мокрого или голодного эльфа Барз не знал. А в квартал вполне сухих и сытых Темных отправляться не хотел. К тому же один белый тарл у него был надежно припрятан на чёрный день, а предложить так много жители города не могли. Он и второй-то с трудом потратил на два торговых корабля, да и то при помощи гномов.
Представитель старейшин Торма явился к бывшему боцману лично и целый вечер упирал на здоровый патриотизм. Это же не шутки — это конфликт между Темными и Торговой Империей! Патриотизм у Барза имелся, но как у всякого, кто провел большую часть жизни в море, там и располагался — где-то между бескрайними волнами и небом. А потом нужда идти в квартал к Темным отпала, потому что Темные из Торма попросту исчезли. Их корабли ушли и не вернулись. Светлые проявили невиданную слаженность действия с Темными и тоже покинули порт. Но если исход Светлых можно было наблюдать с причалов, то квартал Темных опустел за одну ночь. Боцман догадывался как: если есть проход в их подгорья, а в замке засел один из тех, кто такие проходы делает, то вывод напрашивался сам — кое-где под Тормом теперь есть ходы, которые уводят к замку и далее в известном направлении.