Воспоминания об учебе здорово повысили настрой, так что я легко вытурила размытый образ своей бывшей "вечной любови" из головы. Тем более, что после легких поглаживаний по спине и неожиданного поцелуя, голову мою занял совершенно другой объект, целиком и полностью. Как ему только это удается?..
- Я так никогда не поступлю. - Внимательный взгляд, да Егор гипнотизировал меня, уверяя, уверяя... - Называй меня как угодно, можешь не верить, но людей я так никогда не топчу.
Нет, все же совсем идеал... разве такие существуют? А вот же, мое личное доказательство.
Улыбнулась.
- Успокоил... я запомнила. - И в приступах чувств немного потискала Егора при полном попустительстве с его стороны. Недолго. Мои руки убрали и мягко прижали бокам. Моим. А сверху и свои руки расположили. - Ладно, а теперь твоя очередь.
- Да нечего рассказывать. История одного спесивого идиота. У меня что-то в жизни перевернулась с твоим отъездом. Скорее не так: ты стала одной из многих причин, по которым я все-таки решился уехать. Последняя, недостающая. Новая идея так захватила, что думать ни о чем другом не мог. И сам после удивлялся, насколько на короткое время стал взрослее и умнее. Так все распланировал - и деньги где достать, и как доехать, и где остановиться, с теткой сумел как-то договориться, хоть и не ладили никогда. Вернее, с этим больше помогла мама, когда случайно услышала разговор, который слышать она не должна была вообще. Крику было... они оба орали на меня, и мать, и отец. Категорически были против затеи. Деньги отобрали, чуть ли не под домашний арест - только в школу ходил. Вот как раз благодаря ей и вырвался. Я решил, что знаю лучше других, что мне нужно и решил сбежать. В школе через месяц, как раз к новогодним каникулам, объявлена была поездка по "Золотому кольцу". Притворился, что выкинул идею "глупую" и попросился поехать. Так решились проблемы с дорогой. А в Москве сбежал. На следующий день, насмотревшись столицы и кое-как перекантовавшись в зале ожидания, сел на автобус до Питера. А там - прямиком, основываясь на воспоминаниях, до дома тетушки. На задницу приключений много нашел, тоже долго и стыдно рассказывать. Пусть это останется тайной, иначе ты точно всегда будешь считать меня несмышленым ребенком, - закончил он тепло, подув на лоб и растрепав легшие на лицо прядки. А до этого говорил с затаенной болью и... узнала я эти нотки. Сама говорила так же, жалея о своей тупости в прошлом.
Мда. Натворил он дел. Упрямец чертов, я бы, если рядом оказалась...
- Стоп, - встрепенулась, найдя несоответствие. - Погоди. Получается, твоя мама договаривалась с той мегерой когда ты уже в ее доме был?
- Да. И деньги она потом начала отсылать. Так три года было, пока с отцом... не случилось. Из-за меня он начал пить, когда подумал, что я потерялся в Москве. А у мамы начались проблемы сердцем. Тоже из-за этого. Ведь я умник обиженный был, врагами всех сделал, мешающими мечте исполниться, и не давал о себе знать до победного конца - пока у дверей офигевшей тетки не оказался... Кстати, дверь она почти сразу же закрыла, а мне пришлось ночевать рядом с батареей, стянув все соседские коврики. Холодно было, зима же, и как назло именно в ту неделю в Питере ударили холода. Но хорошо хоть позвонила и утром, как проспалась, меня все же впустила. Спасибо маме, все она.
Егор зарылся лицом в мои волосы, крепко обнимая подрагивающими руками. Чувствовала, как ему плохо, и сделать ничего не могла. Только замерла и продолжала слушать тишину в ожидании продолжения. Пусть выговориться. Порой это делать нужно, чтобы изнутри не разорвало. К последствиям может привести.
- И я теперь обязан расплатиться за свои ошибки, - с болью сказал он. - Работал, чтобы жить, не транжиря нужные итак родительские деньги, и чтобы позволять маме покупать себе и отцу хорошие, нужные лекарства. Едва учебу не завалил, хорошо что работу приличную нашел под новый год десятого, как раз можно было и учиться, и работать без проблем. Охранником работал на складе продуктовом. И борьбой как раз в то время начал заниматься - после того, как меня полоснули ножом идиоты-грабители, и стукнули доской по голове. - Так спокойно сказал, будто случившееся ничего и не значило. А у меня мороз по коже пробежал и волосы вздыбились. - Зато подкаченный стал еще симпатичнее, разве нет? - насмешка. - И никто больше не называл хлюпиком, только самоубийцы и брошенные девушки. Хотя, нет, они меня больше обвиняли к голубизме. - Тут Егор уже смеялся в голос. - Ну, как бы, вроде все. Подробностей уже не вспомнить, да и не интересно это. Как ты сказала, обычная жизнь.
- А что с твоим отцом? - тихо и осторожно спросила, когда усвоила услышанное.
Парень застыл. И голос изменился, только теперь совсем ничего не выражал.
- Отец после стресса начал пить по-черному, особенно когда мама в больнице с сердцем отлежалась. Совсем двинулся. Дошло до того, что вещи стал таскать. А я два года жил и ни-че-го не знал. Пока совсем хреново не стало. У него с органами проблемы начались. Дальше - хуже. Эпилепсия. Как раз когда она началась, мне и сообщили, что, оказывается, жизнь родителей не так радужна, как мама рассказывала. Приехал, а там... Мрак какой-то начался. В жизни только две цели, вина, уродом последним чувствовал. Да и сейчас. Свинья, ошибка которого стоила слишком дорого. Но зато скоро, я знаю, все закончится. - Егор немного повеселел. - Отцу сделают операцию, деньги скоро будут. И снова все хорошо станет.
- Конечно, будет, - уверенно подтвердила. И даже не потому что должна так сказать, успокоить, а потому что верила. В Егора. Очень верила.
Мы ведь так и заснули в обнимку, умудрившись устроиться так, что было уютно и комфортно. Сначала уснул Егорка. Черты разгладились, и лицо его сразу напомнило то, которое детское. Оказывается, у него уже морщины появились, и это огорчало. Твердо решила, что я буду теперь рядом, и постараюсь сделать все, чтобы из больше не появилось. Чтобы жизнь у него никогда не напоминала несколько лет из прошлого. И с этими мыслями благополучно уснула.
Снилось... А ничего не снилось. Мне было так хорошо, что подпитка радужными снами не требовалась. Вот он, мой сон - теперь реальность. Губ коснулись теплые губы - как раз от этого и проснулась. И судя по легкому онемению, это длится довольно давно. Прикосновения осторожные, легкие, как будто бабочка крылом мазнула. Но порой срывались на напористые, быстро, впрочем, становясь осторожными и вороватыми. И я, еще не стряхнувшая остатки сна, млела и таяла.
- А я знаю, ты не спишь, - со сквозившим смехом доверчиво сообщил он мне через какое-то время и отодвинулся.
Приоткрыла глаза. Сидит рядом, упираясь локтями в матрас, улыбкой как маленькое солнышко. И мне сразу улыбаться захотелось.
- Извращенец, - припечатала, зевнув. - Только они могут покушаться на спящих. Тебе не стыдно?
Егорка, всеми силами сдерживающий смех, выгнул бровь и всем видом показал что, мол, о чем ты говоришь? Стыдно, мне?
Обвила руками его шею, притянула к себе и... я хотела просто чмокнуть, но у Егора были другие планы. "Чмокание" переросло в основательно перетряхнувший поцелуй, которым мы оба немного увлеклись. И пробуждение затянулось надолго...
- А теперь кофе в постель мне.
Егор хитро прищурился, перемахнул через меня и плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать, заложил руки за голову с видом, что не сдвинется и на миллиметр. Сказал: "Не-а", и выложил список, что сам хочет не завтрак, который дожидается аж целый час. А разбудить не мог, я так сладко спала... подхалим. И ведь подействовало. Только зачем мне тогда мешать приставаниями, а? И чего тебе не лежалось... На самом деле я была нисколько не раздражена, а совсем наоборот. А завтрак... черт с ним... да?..