Только намеченные планы полетели коту под хвост. Все это время я планировала провести с одним человеком, но он вдруг снова оказался недоступен. Мамка Огурца отделывалась нейтральными фразами, отец тоже недоступен, родственники опять же не в курсе. Полностью исчез с радаров, и это немало беспокоило, пусть я и улыбалась как всегда. А про себя, несколько часов в день точно, маялась одним разъединственным вопросом: "Где он?" Правда, напрочь забывала о существовании друга, когда вечерами гуляла с моим заботливым по просыпающемуся после жары городу. Мягкая темнота, теплый, как парное молоко, воздух, никакого намека ни на жару, ни на холод, любимый человек под боком и родной город - что может быть лучше?
- Эй, Вероник? Але? Ты меня слышишь?
Встрепенулась, поудобнее прижала трубку плечом и сноровисто перевернула золотистый блин.
- Да-да. Прости, готовлю. - Вот что делает с людьми ничегонеделанье.
- А-а... Так что, ты согласна? - нетерпеливо спросили на том конце провода.
- Почему бы и нет? - не стала тянуть. Все равно скучно. Может, и растормошит меня встреча с бывшими одноклассниками.
Вздох облегчения, а я закусила губу чтобы не рассмеяться.
- Тогда до сегодняшнего вечера! Жду возле моего старого дома, в девять! - Добро возвестила Окса и отключилась. Видимо, спешит названивать остальным. Вечно активная, вечно спешащая -- настоящий мини-энерджайзер. Как была, так и осталась. А у меня на этом деле уже пунктик выработался...
Вечерний гардероб составили легкие штаны и свободный топ. Нет, была мысль блеснуть достатком, похвастаться, выгулять парадное платье, нацепить шпильки, обвешаться золотом... но подумала так, подумала, прикинула, сколько и где мы будет ходить-сидеть, плюнула на все и решила не страдать ради сомнительной красоты в ущерб удобству. Но подареное золотое колечко с изумрудом на правую руку все же одела.
Маршрутка простояла в пробке, так что к назначенному времени не успела и пришла наверняка одной из последних. Узнали, почти сразу же. Недавний калейдоскоп с охами, причитаниями, радостными вскриками ну и просто привествиями повторился. Я разглядывала знакомых, знакомые тоже времени не теряли. От нашего класса человек десять было, и все изменились. Даже немного обидно, а я с тех времен толькоцвет волос поменяла. Зашуганный очкарик стал мужественным мачо-мэном с бронзовым загаром и грудным голосом, признанный красавец, в которого когда-то была беззаветно влюблена стал лох лохом, лопоухим и пучеглазым, некоторые остались прежними -- обычными людьми, с которыми всем и всегда приятно общаться. А вот вдалике Машенька, наша первая крассавица, стоит, окруженная вниманиеми. Но больше не из-за ослепительной внешности... Как же хорошо, что и я не додумалась одеть платье. Бегло пробежавшись по лицам, быстро влилась в старый коллектив, узнала все насчет сегодняшней программы -- и бордо отправилась вперед, по пути выслушивая болтовню своей старой приятельницы.
Прогулка по городу, заседание в одной из кафешек -- болтали друг с другом многие, но некоторые уже по дороге, сославшись на срочные дела, ушли, некоторые до сих пор сидят в уголу и молча сверлят остальных взглядами. Спрашивается, а зачем тогда пришли? В нашей группке, состоящей из бывшего девятого "а", "в" и "г", было очень оживленно. Смех, громкие разговоры и подколы, звон бокалов -- и ведь почти каждый старался рассказать что-то из своей жизни, хвастануться и потом горделиво посматривать на реакцию остальных. Но было это настолько ненавязчиво, что не напрягало и вызывало больше смеха, ну или уважительного "о-о-о". Окса уже заметила и мое сокровище, и поинтересовалась насчет замужества, на что я просто загадочно улыбнулась. И еще раз, мелком, мазнула взглядом по кольцу. Что я могу сказать, если пока сама ничего точно не знаю?
А часов в одиннадцать все разделились на три группы: уходящие, элита, решившая продолжить попойку в более дорогом ресторане, ну а более трезвые и активные ушли гулять. Я могла пойти со вторыми, но как только представила, что придется сидеть в том жеманноми откровенно скучном обществе -- содрогнулась, обнялась с Оксой и Марининой, и принялась горлать песни по пути к парку. А там мы окуппировали детскую площадку и продолжили праздновать. К полуночи я уже неплохо ориентировалась в хитросплетениях чужих судеб, не путала истории любви больше чем половины присутствующих, и почти без запинки могла перечислить все любови Оксанки. А это уже что-то.
- Представляешь, я позавчера кое-кого видела, - заговорщицким шепотом сообщила Окса, бросая по сторонам внимательные взгляды. Послушно склонилась на бок.- Кое-кого такого! - девушка что-то обрисовала в воздухе и мечтательно уставилась в пространство перед собой.
- А поподробнее?
-- Да ты его знаешь, точно! Все носилась с ним вечно... как же его зовут... ну, мальчишку того? Мелкий такой был, тощий как палка, растрепанный и бледный.
К этому описанию могли подходить сотни людей, но я отчего-то ляпнула:
- Егор.
- Точно, Егор! - сразу же встрепенулась Оксанка, прищелкнув пальцами. - Я его недавно видела! На улице случайно встретила и глазам не поверила. На лицо почти не изменился, но таким стал... таким... - Полустон -- полувздох. - Такой мужчинка, а какие глаза...
- А, да, я его видела тоже, - отзвалась несколько меланхолично. Серьезно раздумывала, прокручивая в голове образ Огурца, пыталась найти в нем "такого мужчинку". Пока выходило плохо, и получался не мачо, а просто паренек с потрясающе обаятельной улыбкой и необычными глазами.
- Серьезно? И что? И как он тебе? - жадно впилась глазами приятельница.
- Красавчик, - хохотнула. Но быстро замолчала, впав в задумчивость.Что, серьезно я считаю его красавчиком или это просто слова, чтобы Окса не съела?
- Точно. Не ослепительный, но насколько же обаятельный! Не растерял с взрослением. Слу-ушай, и у вас с ним...
- Еще одна. Да нет же!
- Ладно, не кипятись, - поспешно вскинула руки Оксанка. - Я даже рада... Тогда он же был младенцем, дрыщом, а кто таким заинтересуется? Что он тогда мог? Разве что краснеть. А теперь... я по лицу все увидела. Напомни, он уже совершеннолетний?- скосила она глаза, а потом звучно шлепнула себя по лбу. - Чувствую себя старухой - уже начала интересоваться мальчиками! - Просвучало немного нервно. Я не менее нервно хохотнула, прогоняя страстное желание взять и ничего не говорить. Вообще ничего, касающее Егора. Внутренний собственник орал, не затыкаясь: "Мое!! Не дам!!" Что за дела?
- Хм... я тебя разочарую. По закону, мы, прокуренные и пропитые тетки, не имеем права посягать на несовершеннолетнюю невинность.
- Невинность, - заржала Окса, опасно размахивая банкой с пивом. - О да, на лицо он совершенная невинность. - Еще раз вспомнила Егора, безуспешно попыталась найти на его лице признаки испорченности и уставилась на приятельницу, словно впервые ее увидела. А она тем временем решила впасть в меланхохию, совсем не свойственную страданиям по утере простого увлечения. - Сколько ему? - тоскливо спросила она. Ну-ка, ну-ка, это что у нас тут? На лицо все признаки влюбленности.
- Семнадцать, - с чего-то вздохнула. Оксанка подхватила мой вздох.
- Семнадцать... - Она подумала, а в какой-то момент махнула своим мыслям и повеселела. - Какая жалость, я все-таки стану растлительницей малолетних.
- Тетка-извращенка, - фыркнула.
Гулянка растянулась до двух ночи. Жаль, теперь многим утром на работу, не погуляешь как в старые добрые времена всю ночь. А кому на учебу -- те остались в парке. И я бы присоединилась к их посиделкам, если бы не новоявленная потенциальная растлительница малолетних и не ее желание пойти растлить одну личность ну прямо сию же минуту. "Или хотя бы через полчаса", - милостиво разрешила она чуть погодя. И вцепилась в меня клещом, завывая на всю улицу, требуя, моля, угорожая чтоб я немедленно раскрыла Главную Тайну. То есть, где проживает объект ее безответной любви. Я не хотела, упрямо минут десять отцепляя и приятельницу, и ее руки. Но сдалась и повела. На свою голову, где в мозг долбилась одна настойчивая мысль: "Ну и зачем я это делаю?" С таким негодующим оттенком...