— В порядке всё, попытка суицида, — безэмоционально пояснил мужчина, но от женщины не ускользнула лёгкая нервозность в голосе. Его пальцы слегка дрожали, и не заметить это было трудно. — Я просто устал, клиническая картина сложная и…
— И она уже давно не просто пациентка, — спокойно закончила за него приятельница и мягко улыбнулась. — Я тебя не первый год знаю, рассказывай, что случилось. Одна голова хорошо, а две лучше. Если что Булата подключим, его мозги стоят двух меня.
Павел Аркадьевич усмехнулся и скрестил руки на груди. Любого другого человека бы уже послал, а вот Милену не мог. Ведь в её тоне не было ни намёка на издёвку или самодовольство, врач знал, что она лишь в очередной раз хотела помочь.
— Ладно, давай присядем напротив палаты, — женщина кивнула. — Всё равно же отстанешь.
***
— То есть они, по сути, держат её в четырёх стенах и не выпускают? — уточнила Милена, искренне офигевая от происходящего. Её глаза распахивались всё шире, но каждый раз оказывалось, что это ещё не предел. — Сами Зотовы? Влиятельнейшие люди, на них бы никто никогда не подумал. К тому же у них первая дочь погибла, кажется, из-за болезни.
— Злата должна была стать донором их первой дочери, но не смогла, — высказанное добавление многое объяснило.
— И они на ней…
— И они, — подтвердил Павел, и Милене оказалось этого достаточно, чтобы понять. Лишних вопросов не требовалось. — Если заберут девчонку сейчас, второй раз я её не откачаю. Всё понятно как белый день но формальных оснований препятствовать им у меня нет. Пару недель я смогу продержать её здесь, списав на сердечные осложнения и невозможность транспортировки, но это всё при условии, что они не притащат к неё другого специалиста и сразу же не договорятся с начальством, чтобы её увезти.
— Без согласия Златы не смогут, она — совершеннолетняя, поэтому имеет право на то, чтобы остаться. — Уверенно ответила женщина и откинулась на спинку стула. Задачка, действительно, была со звёздочкой. — Но ты прав, это только временный выход. Скандал, шумиха?
Мужчина тут же ощетинился, а в глазах тут же загорелся огонёк раздражения.
— Она не мартышка в цирке, — строго отчеканил Павел, резко отсекая возможность дальнейшего обсуждения этого варианта. Но, вспомнив, что перед ним сейчас находится беременная женщина всё же немного смягчился. — Злата нестабильна, как это на ней скажется, не может предположить даже психолог. Рисковать здесь нельзя.
Милена кивнула, не обращая внимания на грубоватый тон. Она несколько лет знала Пашу и сейчас прекрасно видела, как он переживает. Женщина очень хотела ему помочь, но, как назло, в голове не было ни одной здравой идеи. Тем более, Золотовы были связаны с администрацией города, чтобы противодействовать им нужен был козырь в рукаве.
— Подожди, — догадка вспыхнула, как искорка, и стала улетать, но Милена резко ухватилась за неё сознанием. — А что… если вынудить Зотову вывести девочку в свет? У мэра через пару дней что-то вроде приёма, и кто-то мог бы "случайно заговорить" о Злате и привлечь к этой теме внимание.
— И ты думаешь они сразу раз и выведут девочку в свет? — Скептически уточнил Павел, устало усмехаясь. — Они несколько лет её держали на домашнем обучении, все уже давно успели привыкнуть, так что шума здесь не будет.
— Шума не будет, но сплетни поползут, — согласилась женщина, но со знанием дела продолжила рассуждать дальше. — Ты не варишься в этом котле, Паш, поэтому не знаешь нюансов. Если я правильно помню, отец твоей Златы сейчас работает в тесной связке с администрацией нашего города, в которую скоро будут выбираться представители. Они будут вынуждены вытащить Злату, потому что лишняя возня здесь им совсем не нужна. И, если при всех сделать их дочери предложение поработать в каком-нибудь из фондов или чём-то подобном, Зотовы не смогут отказаться. Имидж в таких делах штука важная, а, попав в фокус внимания, Злату запереть так просто не получится.
Врач слушал раскрученную женщиной логическую цепочку и искренне удивлялся. Всё выглядело складно, но как-то слишком по-киношному, и мужчина не верил, что подобное бывает и в жизни. С другой стороны, Милена, говоря всё это, выглядела очень уверенно, да и другого варианта по факту у него не было.
— Тебе нужно как-то продержать её здесь пару дней, — резюмировала женщина, усиленно хмуря брови и что-то обдумывая. — Дальше попробуем сделать так, как задумано. Пока это единственный вариант.
Павел устало выдохнул. Бессонная ночь, усталость и рой мыслей в голове всё-таки давали о себе знать. Впрочем, факт оставался фактом, идея Милены была толковой и нужно было пробовать. И думать.
Мужчина на минуту повернулся и всмотрелся в знакомое лицо. Вполне себе милое, добродушное, однако, именно с таким вот лицом эта женщина, как оказалось, и прокручивала всякие опасные многоходовки. Удивительное существо: в жизни на неё не подумаешь, а в итоге именно у неё роль серого кардинала.
— На вас это негативно не скажется? — спросил Павел. Он не был дураком и понимал, что впрягаться за кого-то просто так чревато последствиями. Да и быть должным не хотелось.
— Всё будет нормально, к тому же ты — наш друг, — отмахнулась Милена, поднимаясь на ноги. И хотя история их взаимоотношений тоже была довольно насыщенной, она, действительно, считала его другом семьи.
— Спасибо, — устало отвел врач, а потом всё же решил кое-что прояснить. — А у знала-то как, мать Тереза? Местные донесли?
— В зеркало посмотри, — Милена улыбнулась и склонила голову набок. — Впервые вижу, чтоб у тебя так глаза горели, и да-да я верю, что это только потому что ты давал клятву Гиппократа и обещал всех спасать.
Мужчина закатил глаза, насмешливое выражение её лица и ирония в голосе заставляли чувствовать себя неловко. Всё-таки прав был Булат: жена у него тот ещё несостоявшийся следователь. Бедные её ученики.
— Не ухмыляйся сильно, зайдёшь на неделе — заставлю все анализы пройти, — буркнул Павел и тоже поднялся на ноги. На телефон собеседницы пришло сообщение, и мужчина даже не сомневался, что это Булат. — Иди уже, а то твой муж уже извёлся, наверное.
Милена что-то буркнула в ответ, но, посмотрев на дисплей, действительно засияла. Наскоро попрощавшись и обменявшись ещё парочкой подколов, они разошлись, но всё-таки в душе у мужчины, наконец, зародилась надежда на то, что всё будет хорошо.
***
Оптимизм подугас, когда Злата, окончательно пришла в себя. Разбитая и дезориентированная, она всё больше замыкалась в себе. Девушка не хотела ни с кем говорить, не хотела есть, не хотела просто ничего. Впервые за всё время их взаимоотношений Злата выглядела настолько подавленной.
Павел старался не тревожить её в течение дня, но вечером напряжение достигло апогея, и он всё-таки не выдержал. Когда мужчина зашёл, Злата никак на него не отреагировала, продолжила смотреть в потолок, как бы игнорируя его присутствие. Врач же привычно придвинул стул к её постели и занял место напротив.
Они молчали. Сначала минуту. Потом пять. Потом десять.
— Ты здесь из жалости, да? — голос в тишине раздался настолько резко, что Павел от неожиданности даже вздрогнул. — Хорошие врачи не бросают утопающих в беде?
— Хорошие врачи всегда равнодушны к своим пациентам, — ответил мужчина, склоняя голову набок. Он старался казаться уверенным и невозмутимым, но от такого измученного вида Златы, всё внутри позорно скручивало. — А я с тобой всю врачебную этику нарушил, так что врач из меня, как выяснилось, не очень.
— Прости, — тихо, на грани слуха пропищала Злата, но врач всё-таки её услышал.
Не нужно было быть психологом, чтобы понять, девочку как-то надо было выводить другие эмоции. Причём, срочно. Самокопание сейчас только усугубит и без того подавленное состояние.
Хороший врач бы, наверное, подобрал нужные слова, предварительно взвесив каждое, а Павел просто говорил то, что приходило в голову. Говорил то, что хотелось сказать.
— За что? Ты же невиновата, что меня к тебе тянет, это физика на пару с химией, — усмехнулся он, а потом вдруг совершенно неожиданно для себя положил голову ей на живот. — Но вообще… вот нафига ты появилась? Я жил спокойно, никого не трогал, а сейчас слишком много нетипичных эмоции.