— Можно подумать, что ты бы не ушёл на их месте, — предприняла слабую попытку отстоять свои позиции Злата.
— Я и не ушёл. — Уверенно отчеканил мужчина, отбивая последнюю тень сомнения. — Ни тогда. Ни сейчас. Остался.
Паша внезапно прекратил смеяться и заговорил серьёзно. В этот момент для них двоих всё стало понятно. Слов больше было не нужно, хватало взгляда. Злата нежно улыбнулась и потянулась к мужчине за поцелуем, но внезапный звонок совершенно не к месту нарушил планы. Паша чертыхнулся, моментально отвечая на звонок. Однако спустя пару минут Злата увидела, как мужчина поменялся в лице, а потом ответил на немой вопрос в её глазах.
— Милена в больнице…
23. Близится развязка
Переход от максимальной расслабленности к состоянию всепоглощающей напряжённости, кажется, произошёл за одну секунду. Он был настолько быстрым, что ни Злата, ни Паша толком не успели ничего осознать.
Они одевались на рефлексах, бежали к машине, пытались прочертить в голове хоть какую-то возможную цепочку развития событий и тут же одёргивали себя, потому что страшные картинки заставляли сердце пугающе сжиматься. Было слишком пугающе думать о том, что может произойти и какие последствия это может иметь.
Злату потряхивало, лихорадило, она постоянно оглядывалась по сторонам, надеясь найти хоть какую-то точку опоры от негативных мыслей — объявление, любящую пару, что угодно. Но, как на зло, ничего не попадалось, а находящийся рядом с ней Паша выглядел настолько потерянным, что девушке становилось физически боли. Если бы она могла….
Если бы могла, то осталась бы рядом с ним, поехала в больницу и не уставала поддерживать. Пусть, глупо и неумело, но просто… не позволила бы ему остаться одному. Злата по себе знала, что в критических ситуациях оставаться одному просто невыносимо. Навязчивые мысли сводят тебя с ума, а рядом нет никого, кто бы мог поддержать, обнять, сказать, что ты не виноват, взять за руку и остаться рядом, пока не стихнет буря.
Раньше такой опоры Златы не было, разве что когда-то подруга защищала её так, как могла, по мере своих детских сил. Даже воспоминания об этом заставляли Злату сдерживать слёзы и чувствовать благодарность, которая спустя годы становилась только сильнее. Одна-ко с Пашей было совсем по-другому. Не так, как тогда в детстве.
Мужчина не жалел её, не утирал сопли, а именно поддерживал, находя правильные слова, мотивации.
Он раз за разом возвращал к жизни после потрясений, выбивал мысли о слабости и бесхребетности, искал пути необходимой ей самореализации и всегда оставался рядом. А она в очередной раз не могла сделать ничего из этого для своего мужчины, потому что оставаться с ним рядом значило подписать всем смертный приговор.
Дураку было понятно, что её присутствие в больнице рядом с Пашей и Миленой позволило бы всему персоналу сделать слишком однозначные выводы и передать их по своим каналам. Так рисковать близкими Злата просто не имела права. Тем более сейчас, когда ситуация и так становилась всё более и более напряжённой и непонятной.
И фактически единственное, что она смогла сделать, это взять своего мужчину за руку и не отпускать всю дорогу до фонда. В последние недели этот жест начал даваться девушке настолько легко, что оставалось только удивляться, как они пришли к этому.
Всегда равнодушный к проявлениям нежностей Паша не протестовал и не отталкивал, а она, прежде способная испугаться даже комара, не боялась быть собой рядом с ним. Так и ехали почти до самого фонда, переплетя пальцы и не говоря о самых страшных предположениях. Однако через полчаса девушка всё-таки решилась нарушить молчание.
— Позвони мне, когда что-то узнаешь, — попросила она, чуть сильнее сжав мужские пальцы, чтобы привлечь внимание. Паша же отстранённо смотрел в окно и, кажется, вообще ничего не слышал, реагируя только на прикосновения. — Всё будет хорошо.
Мужчина устало усмехнулся, покачав головой. К сожалению, он как врач понимал, что любое нервное перенапряжение Милены или травма, могут привести к третьему выкидышу, с которым женщина так просто уже не справится. Булат и так еле привёл её в себя после второго, когда они из-за бывшего Милены потеряли чудом зачатого ребёнка.
— Знаю, что будет, — отмахнулся Паша, не став грузить Злату своими мыслями. Однако поддержку и попытки привести его в чувство всё же оценил. В этом была вся она, его любящая девушка, и отвечать ей резкостями больше не хотелось. — Бесит, что повлиять никак не могу и не знаю ситуации.
— Паш, ты не всесилен, — с грустной улыбкой отметила Злата, укладывая голову на его плечо. Гиперответственность Паши за близких всё-таки никогда не устала её поражать, этакий спасатель без сна и отдыха. — С ней сейчас очень хорошие врачи и муж. Всё обойдётся, я уверенна в этом. Просто поверь мне, гениальный врач, я чувствую, что всё будет хорошо. А доверие же у нас взаимное, правда? Я верю тебе, а ты мне.
Мужчина покачал головой, но всё-таки согласился. Всё-таки возможно Злата в чём-то и права: иногда вера во что-то тоже полезна, пусть и не также как действия, но всё же. Особенно, наверное, в те моменты, когда не можешь на что-то повлиять. Паша, погладил пальцами нежную щёку и поцеловал макушку.
Интересно, но раньше мужчина не понимал, почему его одноклассник Булат так сильно нуждается в своей жене. Казалось бы, даже в самые незначительные моменты: когда она ненадолго уезжает или когда ложится на обследования. Вроде бы мелочи, но только с появлением Златы Паша, наконец-то начал его понимать. Чувствовать желание, чтобы кто-то был рядом.
Оказывается, это совсем не значит, что ты без кого-то слаб или чего-то не можешь, но… просто рядом с этим человеком тебе хорошо и воспринимать сюрпризы судьбы становится немного легче, чем в одиночку.
Подумав об этом и об очередном расставании, Паша инстинктивно потянулся пальцами к её подбородку и посмотрел в карие глаза. Минута — и губы сами потянулись друг к другу, женские пальцы зарылись в мужские жесткие волосы, а сердце привычно забилось в равномерно-успокоенном ритме. Они целовались недолго, но настолько нежно, что тело Златы уже успело забиться в сладкой дрожи.
— Беги, а то ещё немного, и мы точно поедем вместе, — отстраняясь от её губ, шепнул Паша, глядя на неё блестящими глазами. — Я позвоню или напишу, когда что-то узнаю.
Девушка устало улыбнулась, долго-долго (насколько могла) посмотрела на него и резко вышла, обрубая желание остаться. Тревожные мысли сразу же начинали заползать в голову, но Злата тут же гнала их от себя.
Только сейчас она, наконец, поняла, какую важную роль в её жизни играет Милена. Она ведь была не только была не только её начальницей и подругой Паши, но и тем звеном, которое отчаянно пыталось прикрепить любящих людей друг к другу, дать им возможность видеться и любить… А теперь из-за Златы с ней могло произойти….
Чувство вины скребло под рёбрами, пользуясь секундной слабостью. Теории одна хуже другой рождались в голове, однако кое-что позволяло ей обороняться от этого. Пашин взгляд, его прикосновения — он не винил её, не укорял.
Одно это придавало сил, и было настолько непривычным в её жизни, что хотелось плакать. Под аккомпанемент этих мыслей Злата вернулась в фонд, надеясь разобраться с тем, что именно произошло и выполнить возложенные на неё обязанности. Сдаваться и раскисать больше не в её стиле.
***
В больницу Паша фактически влетел. Он знал, куда нужно идти, двигался уверенны-ми шагами, игнорируя вопросы коллег. Булат сказал, что жену обещали перевести в палату, что ничего не сказали об её состоянии и оставили ждать в коридоре.
Мужчина сохранял выдержку и спокойствие, старался рассуждать рационально, но по его голосу Паша понимал, что он сам напряжён как пружина. Увидев бывшего одноклассника, мнение лишь подтвердилось.
Тот стоял напротив палаты, опустив голову и скрестив руки на груди. Ждал вердикта. Ждал жену и совершенно точно чувствовал себя беспомощным. Подобное состояние Паше, к сожалению, было очень хорошо знакомо. В этой ситуации любые слова были излишни и могли вызвать разве что только раздражение.