Наслаждаться нежными поцелуями, приятными поглаживаниями, неразборчиво сказанными на ушко словами. Хотя иногда, в редкие секунды ей казалось, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наверное, потому что в последнее время Паша был таким, каким Злата не могла представить его раньше.
Добрым, нежным, понимающим, готовым говорить с ней и слушать, не навязывая своё мнение. При этом, если быть честной, сказать, что в отношении неё мужчина изменился в корне девушка всё-таки не могла.
Ведь в самом начале их знакомства в клинике, по сути, он был таким же, просто приправлял это всё толстым слоем грубости и высокомерия: пытался помочь, защищал от мамы, слушал и позволял быть собой, разрешал злиться, расстраиваться и впервые выражать своё мнение. За одно только это Злата была бесконечно ему благодарна, но, кроме благодарности, было и другое…
Чувство с первой встречи, заставляющее её колени подкашиваться, а сердце колотиться с удвоенной силой. Даже сейчас, когда Злата смотрела на него, это ощущение трепета оставалось неизменным, как и какое-то ненормальное постоянное желание касаться, целовать, обнимать. И от этого ощущения не хотелось бежать, наоборот, оно постепенно начинало казаться нормальным… Таким, на которое Злата имела право.
— Запри дверь, — тихо попросила Злата, начиная осторожно ласкать его шею своими губами. Прикасаться к Паше уже давно стало какой-то личной необходимостью. А чувствовать, как для него это становится невыносимо приятным по тяжелому вздоху было и вовсе за гранью реальности. — Пожалуйста…
Мужчина усмехнулся, продолжая привычно скользить ладонями по спине, при этом не забывая ловким жестом задирать кофточку. Кажется, несмотря на предстоящий кошмар, утро сегодня обещало быть по-настоящему добрым и приятным.
— Уже… — коварно шепнул Паша, аккуратно снимая со Златы непомерно большую кофту. По блеску в мужских глазах девушка ещё раз убедилась, что её обнажённый вид нравится врачу, куда больше, чем в одежде.
Впрочем, нежный смех Златы от осознания своей привлекательности, действительно, показался Паше милым. Даже ворчать по этому поводу не хотелось. Желание было совершенно другое: одно и вполне типичное для влюблённого мужчины.
— Надеялся на что-то подобное? — между делом спросила Злата, когда Паша навис над ней, отводя в сторону последнюю тканевую преграду. — Признавайся, вредный доктор.
Девушка обхватила ладонями его шею и хитро заглянула в глаза.
— Не надеялся, а рассчитывал, — после минутного молчания всё же поправил мужчина, снова целуя полные девичьи губы. Поцелуи с ней с самого начала взрывали ему мозг, а сейчас тем более. Ему нравилось целовать её и чувствовать всем телом такое неприкрытое сумасшедшее желание, как и у него самого. А эти пикировки перед самый сладким десертом только заводили. — Это было слишком вероятно.
— Самоуверенный… Невыносимый… ты…
Невнятный бубнёж, постепенно превращающийся в стоны, стал последней здравой мыслью в голове Златы. Всё, что происходило потом, было слишком далеко от рационального, но необъяснимо приятно. Как он и обещал в их первый раз. Злата почему-то верила и чувствовала: больше боли не будет, будет только любовь…
***
Что-то похожее чувствовал и Паша. Мозгом он ещё не до конца верил в успех, но интуиция вопила, что с этого дня всё, действительно, будет по-другому. Оставив Злату в палате досыпать, мужчина всё-таки ещё раз в течение дня перешерстил все бумаги для подтверждения своих догадок. Сначала они казались довольно… смелыми, но тем не менее уже на этапе теории с лёгкостью объясняли весь случившийся кошмар в жизни его девушки. И пусть поверить в них было сложно, язык фактов всё объяснял.
А разгадка всей этой истории — всё время была у его под носом. Группа крови. Банальная группа, на которую он вчера, наконец, обратил внимание, и стала тем ключом, который был ему необходим. Точнее, всё расшифровала концепция совместимости и сделанный им некоторое время назад запрос о случае Златиной сестры.
Третья группа крови. Паша тогда запомнил очень хорошо, но не предал должного значения. Зато теперь вот медленно офигевал от того, что ребёнок с третьей группой крови якобы родился у родителей с первой группой, и никто из врачей ни тогда, ни сейчас не увидел в этом подвох, не сказал и не "просветил".
У Златы ведь была первая группа он точно знал, правильная и генетически объяснимая, а у её сестры — третья. Именно та невозможная группа у ребёнка, родители которого имеют первую группу крови. И менно та, подтверждающая отсутствие родства между отцом и его первым официальным ребёнком. Именно та, что помогла понять, что у Златы фактически просто не было шансов спасти сестру.
И в этом никогда не было даже тени её вины. Во всём была виновата только блядоватая мать, перевалившая свои ошибки на собственного ребёнка.
От мыслей об этом Паше стало противно и захотелось отмыться. Он никогда не был голубем мира, но травить ребёнка тупо из-за страха, что кто-то узнает о твоей измене. Конечно, был шанс, что мама Златы об этом не знала, но… чуйка подсказывала Паше, что это неправда. Эта женщина, если и не знала, то догадывалась, просто уничтожая свою семью изнутри.
Чудовище, испортившее жизнь всем своим близким, которые по-настоящему её любили.
Если быть честным, после всего этого "расследования" Паша не хотел ни видеть её, ни слышать, ни разговаривать, несмотря на то, что был лечащим врачом этой женщины. Чувство мерзости, злости просто захватывало всё изнутри. Мужчина от природы обладал хладнокровием, но понимание того, что близкого тебе человека психологически убивали из-за собственного блядства… Это просто заставляло кровь кипеть в жилах.
Сдержаться и спокойно зайти в палату стоило Паше больших усилий. Мать Златы уже могла говорить и, в целом, его усилиями чувствовала себя вполне сносно поэтому смысла оттягивать разговор дальше не было. Муж пробыл у неё почти целый день и уехал вместе с дочерью только под вечер, через минут десять, не став тратить время, мужчина сам заглянул к ней.
Привычный высокомерный взгляд заставил его поморщиться. Впрочем, до выкрутасов этой особы ему не было дела. Задача оставалась прежней: расставить все точки и забыть эту историю, как кошмарный сон. Эту страницу нужно было закрыть и двигаться дальше без страха и пряток. Т ем более, что решение само приплыло в руки. Не воспользоваться им мог только блаженный или идиот.
Впрочем, мама Златы тоже начала не с приветствия. Однако на тёплый приём Паша изначально и не рассчитывал. Эта дамочка была самоуверенна, только вот чересчур, и мужчина мог предсказать фактически каждое её последующее решение или аргумент.
— Я в курсе, что ты спишь с моей дочерью, — противно заявила женщина, стараясь привлечь внимание усесться на постели. — Подружка твоя из фонда тебя прикрывает, но я всё знаю.
Врач пожал плечами и опустился на стул рядом с койкой. Недовольно мама Златы отметила, что мужчина совсем не боится её угроз. На его лице было такое спокойствие, что хотелось просто врезать.
Она интуитивно поняла, что он не поведётся на её угрозы, но также внезапно ощутила какую-то сильно исходящую от него опасность. Молчание с его стороны тоже очень сильно напрягало. И не зря. Продолжение оказалось по-настоящему разрушающим. Особенно в сочетании с взглядом, полным презрения и превосходства.
— Интересно, а я вот в курсе, что ваш первый ребёнок не от мужа. — Равнодушно в своей излюбленной манере заявил Паша, елейно улыбаясь. Мама Златы же внезапно побледнела и не заметить это мог только слепой. — Ещё обменяемся интересными фактами? Поверьте, мои подтверждённые, а ваши? Есть чем крыть?
Лёд в глазах и в голосе Паши, кажется, в этот момент мог заморозить мир, однако взгляд, полный горделивого превосходства и победы, был направлен только в одну сторону.