Она притянула колени к груди, по-детски погладила совёнка, пытаясь прийти в норму. Невольно девушка подумала и о своём враче, из-за него же вся эта катавасия началась. Хотя разве мужчина виноват в своих странноватых фанатках, которые несут откровенную ересь? Совсем её что ли за дуру держат.
Конечно, на Павла Аркадьевича прям, как взглянешь, так сразу и поймёшь, что жених. Бред и только. Разве что только в мечтах этой чокнутой девицы. Интересно, а что бы мужчина сам сказал, если бы это услышал? Хотя он тоже хорош, не мог её послать что ли.
И вообще с чего они решили, что между ней и Павлом Аркадьевичем что-то есть? Из-за игрушки? Глупость же. Впрочем, чего от таких злыдней чего ещё ожидать, раз понятие подарка им чуждо, и они даже в этом простом действии видят подтекст?
Подумав об этом, Злата устало посмотрела на сову.
— Ну, не смотри на меня так, — тихо фыркнула пациентка, закатив глаза. — Он мне совсем не нравится, меня эта тётка просто вредная разозлила, не люблю, когда несут чушь. Жених он её как же… Ни жених я точно знаю… По крайней мере не её!
7. Возвращение талисмана
В жизни Павел Аркадьевич усвоил одно главное правило: никогда не стоит влезать в женские дрязги. Во-первых, разобраться в них мужчине фактически нереально, а, во-вторых, вероятность пострадать в таких ситуациях стремится к единице. Однако в этот раз Павел Аркадьевич всё-таки оказался втянут в женские разборки, хоть и помимо своей воли.
Напряжение между медсёстрами и Златой он уловил давно. Только вот сейчас оно не просто стало всем заметно, а буквально начало ослеплять окружающих своими полыхающими искрами.
Сам бы врач вряд ли сфокусировал на этом внимание: обычно подобные конфликты ему были абсолютно побоку, но подколы коллег и медсестёр уже постепенно "просвещали" и выводили из равновесия. Впрочем, окончательно добило мужчину поведение Леночки, которая всё никак не могла оставить его в покое.
И хотя Павел Аркадьевич никогда не был не против хорошего систематического секса, с данным типом женщин связываться всерьёз он не планировал даже в теории.
Да учитывая его работу и постоянный мозговынос, периодическая разгрузка приходилась бы ему кстати, но такие подруги как Лена совершенно точно этим не удовольствуются и в перспективе будут добавлять ещё больше проблем.
В принципе, выводы Павла Аркадьевича подтвердились, когда медсестра внаглую распахнула дверь и без приглашения зашла в ординаторскую. Мужчина тут же нахмурился, чувствуя, что постепенно служебное помещение становится проходным двором.
— До каких пор эта наглая мажорка будет продолжать издеваться над всем персоналом? — грубо спросила Лена, даже не пытаясь скрыть нотки истерики в голосе.
Игнорируя находящихся в комнате коллег, она подошла к столу, за которым сидел Павел Аркадьевич, и вперилась в него негодующим взглядом.
— До тех пор пока я её не выпишу, — спокойно ответил мужчина, стараясь не обращать внимание на то, как девушка стала опираться рукой на его стол. Остальные присутствующие в ординаторской, тоже, видимо, прифигев от такого гневного напора Лены, сначала дипломатично кашлянули, а потом всё-таки решили свалить подобру-поздорову. — Ответ понятен?
— Не понятен или ты думаешь, что я и остальной персонал и дальше будем терпеть её хамство? На каком основании? — Медсестра подавалась вперёд, хмурила брови, и прямо явно хотела, чтобы её декольте в расстёгнутом халате было заметно. На секунду мужчине даже показалось, что она хочет врезаться грудью в его нос, настолько раздражающе это выглядело. — Ты — её врач — вот и пляши вокруг неё, а мы не обязаны!
— Изложи претензии конкретно, — попросил врач, уже заранее зная, что Лена начнёт сейчас нести редкий бред. — Что не так? Я ведь не идиот и как-то очень сомневаюсь, что двадцатилетняя девчонка, почти не выходящая из палаты, могла достать весь такой опытный персонал.
— Защищаешь её, значит? — едко уточнила Лена, чувствуя, как сильно внутри начинает закипать раздражение. — Интересно, только вот она, такая невинная овечка, всем говорит, что её такой замечательный доктор — это не просто лечащий чувак, а будущий муж.
Скрыть иронию в голосе Лена даже не пыталась. Она просто заняла позицию созидания, надеясь увидеть, как с вободолюбивый мачо больницы вспыхнет от попытки какой-то малолетки его к себе привязать, но мужчина, напротив, выглядел удивительно спокойно.
— Мужа? — Павел Аркадьевич на минуту задумался, а потом устало усмехнулся. — Льстит, что не любовника. Если это всё, пожалуйста, иди и займись своими прямыми обязанностями.
— То есть со мной ты не спишь, потому что весь такой принципиальный. — Лицо Лены в этот момент было таким возмущённым, что мужчине, действительно, показалось, что он находится в цирке. — А с какой-то малолетней мажоркой все твои принципы резко свалили, да?
— Да.
Настолько спокойно и чётко, что Лена даже на минуту подумала, что ослышалась. Павел Аркадьевич в этот момент смотрел на неё и вообще не выглядел испуганным или задетым.
Девушка ждала, что он скажет какую-то грубость, закатит глаза, да всё, что угодно, но не вот такое леденящее согласие. Мужчина же просто знал, что именно такие конкретные ответы на вопрос с лёгкостью выводят людей из себя.
— Подожди, ты… — Медсестра выглядела максимально дезориентированной. Она предполагала, что Злата к нему клеится, но не… — Ты сума сошёл? Знаешь, что с тобой её предки сделают?
— Знаю, — снова ровный ответ, бьющий прямо в цель. Спорить с раздражённой женщиной Павел Аркадьевич не собирался, доказывать ей что-то тем более. — А ещё я знаю, что, если ты не успокоишься, полетишь следом за мной, поэтому настоятельно рекомендую оставить её и меня в покое.
Медсестра шумно выдохнула, сжала пальцы в кулак, ощущая, как всё её тело прошибает нервная дрожь. Злоба клокотала изнутри и отчаянно искала выход. Лене безумно захотелось ударить его по лицу, но она сдержалась, просто схватила со стола первую попавшуюся папку и громко швырнула её на пол.
— Да пошёл ты, козёл!
Истеричный вопль резанул по ушам, как и шумный хлопок дверью. Павел Аркадьевич закатил глаза, мысленно делая заметку, что с медсёстрами здесь он больше не спит. Никогда.
Правда, на этом сюрпризы не закончились. Уже к концу дня возвращаясь в ординаторскую, чтобы кое-что забрать, мужчина заметил какие-то непонятные предметы у своих вещей.
Несколько минут у него ушло на то, чтобы понять, что это фактически то, что осталось от любимой игрушки его пациентки. Плюшевые отрезанные лапки, голова и уши, вспоротый живот. От вида такого изуверства над игрушкой даже Павлу Аркадьевичу стало не по себе.
Немного подумав, он всё-таки сложил эти покалеченные части в сумку, прекрасно понимая, что оставить их здесь было бы худшим решением из возможных. Мишка был слишком серьёзно разрезан, и вернуть его таким… показалось слишком подло. Тем более эта игрушка явно что-то значила: увидев её в таком виде, положительной динамике Златы с лёгкостью мог прийти конец.
Этого он допустить как хороший лечащий врач просто не мог.
Из-за подобного умозаключения внепланового пациента мужчина решил забрать домой. Оперативное вмешательство плюшевому пострадавшему было, как никогда, необходимо.
***
Придя домой и приведя себя в порядок, Павел Аркадьевич решил не затягивать с оперативным вмешательством. Он осмотрел пациента, выбрал нужные нитки и стал потихоньку складывать части, чтобы собрать цельную картину.
— Да, дружище вот, что бывает с теми, кто попадает в бабские разборки, — устало хмыкнул мужчина, начиная пришивать голову плюшевого мишки на её историческое место. — Ну, ничего, тебе повезло, я-то тебя зашью, а вот, если мне голову оторвут, то фиг уже, кто пришьёт.
Павел Аркадьевич потёр переносицу, чувствуя, как его постепенно начинает утягивать в сон. Усталость давала о себе знать, как и переработки, но, несмотря на это, с задачей мужчина справлялся быстро, как истинный профессионал.