— Клавдия Васильевна, на меня давят. — Владимир Иваныч грустно улыбнулся. — Дежкина, у меня руки связаны. Довольна?
— Недовольна. У вас компьютер работает? — вдруг резко сменила она тему.
— Да, а что? — немного растерялся прокурор.
— Включите, пожалуйста.
Малютов, как завороженный, повернулся к системному блоку и нажал кнопку.
— Знаете, как дискетой пользоваться? — спросила Дежкина.
— Знаю.
— Вот, посмотрите.
Она вынула из кармана одну дискету, скопированную. Игорем, и подала Малютову.
Тот быстро загрузил файл, но только начал читать, как замахал руками:
— Ты с ума сошла! Ты что наделала?! Ты знаешь, что за это будет?! Это же дело в ФСБ уходит! Ты что?!
— Возьмите дискету себе, Владимир Иванович, — тихо, но убедительно сказала Клавдия. — Потом мне спасибо скажете.
Малютов какое-то время обалдело смотрел то на монитор, то на Клавдию, а потом быстро, словно воровал сам у себя, вынул дискету и поглубже засунул ее в карман пиджака.
— Ох, и хитрая ты баба.
— Я не хитрая баба, я — умная женщина, — поправила Дежкина.
Малютов вздохнул.
— Ну ладно, давай, рассказывай. Только быстро.
— В общем, дело так обстоит. Жила семья — муж, жена и старуха, мачеха мужа. Старуха, прямо скажем, не сахар, склочная старуха. И все никак помирать не собиралась. И тогда они решили ее поторопить. А чтоб все было шито-крыто, решили хорошенько подготовиться. За полгода до этого, в мае, как-то уговорили ее переводить всю пенсию на книжку, причем на книжку пасынка. Старуху заперли в доме, сломали в ее комнате телефон, чтоб она никуда не могла позвонить, и стали разыгрывать ее тихое помешательство.
— Каким образом? — спросил прокурор. Он слушал вполуха. Мысли были заняты совсем другим.
— Очень просто. Раз или два в неделю звонили в местное отделение милиции и говорили, что она ушла из дому. А часа через два, когда те уже начинали поиски, звонили снова, извинялись, и говорили, что старуха вернулась сама. У нее, дескать, провалы в памяти, она забывает, как ее зовут и где она живет. А потом вспомнит и домой возвращается.
— Ну и зачем им это было нужно?
— Чтоб в милиции уже перестали на них вообще реагировать. Как тот пастух с волками, помните?
— Понятно…
— Дальше очень просто. Их сосед у нас работает. Не следователь, а так, техперсонал. Наконец они бабку эту убили, отвезли на другой конец города, а потом попросили его, чтобы он помог объявить розыск. Она, дескать, ушла из дому, а на их заявления уже не обращают внимания.
— Имя соседа, конечно, не скажешь? — Главный хитро улыбнулся.
— Конечно. — Клава улыбнулась в ответ. — Если только как свидетеля в деле…
— А зачем им привлекать прокуратуру? Тоже неувязка. Им лишний шум не нужен.
— Никакой неувязки. — Клавдия улыбнулась. — У них было три пути. Первый — вывезти ее куда-нибудь и закопать. Но тогда рано или поздно кто-нибудь ее хватится и они погорят. Второй путь — вывезти ее труп в другой конец города и бросить, чтоб нашли. Но тогда они — первые подозреваемые. И третий путь — сначала долго морочить голову всем вокруг, а потом сказать, что в милицию обращаться без толку, и сообщить в прокуратуру. Но они-то знают, что прокуратура такими делами не занимается, и, скорее всего, старушку просто внесут в список пропавших. И все. И они вне подозрения в любом случае. Алиби, понимаете?
— Да, но они могли тогда просто позвонить в ментовку, как и всегда. И не надо хлопотать насчет прокуратуры.
— Нет, тут тоже у них тонкий расчет, — ответила Дежкина.
— Какой же, интересно? — теперь Малютов слушал внимательно.
— А вот какой — в милицию им пришлось бы позвонить в тот же день. А вдруг на этот раз стали бы искать? А если бы нашли? А сделали они все в пятницу вечером, значит, до понедельника время есть.
А за два-три дня с трупом все что угодно может статься. Найдут как неопознанный, погрызут собаки, просто снегом заметет в конце концов. Помните, на выходные снегопад обещали. Ищи потом до самой весны, пока не оттает.
— Ну, в общем, все довольно стройно, — сказал главный, задумавшись на минуту. — А доказательства?
— Есть. — Клавдия кивнула. — Я была у них в доме. На двери в комнату старухи была щеколда, причем не внутри, а снаружи. Значит, старуху запирали.
— Могли запирать, — поправил Владимир Иваныч.
— Да, конечно, могли запирать. — Дежкина вздохнула. — Но когда я пришла во второй раз, чтобы сказать, что старуху нашли, защелки уже не было. Просто свинтили. Чтобы из дому она не могла никуда позвонить, телефон в ее комнате был отключен.