Может, мозг проснется.
Надо признать, я так растерялась от счастья, что даже элементарные вещи не спросила. Например, брать ли купальник? Если там есть пони, логично, что может быть и бассейн. Люди, которые могут позволить себе лошадок наверняка и на воду с подогревом не жмотятся.
Господи, так и представляю нашу сказочную историю любви на фоне огромного особняка с охраной по периметру.
Образ скромного интеллигента обрастает все большими деталями и становится все более привлекательным.
Ну в самом деле, почему нет? Ни одной весомой причины в голове не формируется!
Правда вечером, поджирая сырные чипсы под ужастик, который Сонька настояла посмотреть, я уже не так тверда в своих намерениях. Я, конечно, не чернокожий из Бронкса, идеальный для трансплантации сознания, но и не старая аристократка, готовая откупиться.
Сплю я плохо. Снова опаздываю. А едва залетаю в офис, сразу мчу к сисадминам.
Влетаю в их кабинет и с порога, не осмотрев даже наличие свидетелей, бросаю кудрявому айтишнику:
– Твоя мать же не владеет гипнозом?!
Да, согласна, со стороны, наверное, все это выглядит не очень.
Я часто дышу от кросса «остановка – бизнес-центр». Волосы, от души залаченные с утра, растрепались питерским ветром, а взгляд слегка безумный.
Но у меня есть оправдание: я полночи решала, как буду выбираться из цепких лап сумасшедшей семейки, которая заманила меня в дом на окраине пустующей деревни для жертвоприношения. И такие сочные это были картинки, что проснулась я вся в поту и страхе за свое бренное тело. До сих пор от снов не отошла.
Так что мое эффектное появление всего лишь следствие моих же необдуманных решений! Сегодня идея прокатиться на пони не кажется мне такой уж соблазнительной. И причин тому овердофига.
– Что? – Даня оборачивается на меня и кидает растерянный взгляд из-за линз очков. Его голос приглушенный, едва различимый даже в повисшей тишине их кабинета.
Я оглядываю помещение и вижу несколько свернутых в моем направлении шей и любопытных взглядов.
– Доброе… утро, – выдавливаю из себя нервную улыбочку. Делаю решительный шаг к Филатову, возвышаясь над ним нервной горой, наклоняюсь и шепчу прямо на ухо: «У вас же нету там подвала для пыток?»
Судя по совершенно ошалевшему виду парня и столь же ошеломленным лицам его коллег, которые я не могу не заметить, пока выпрямляюсь, шепот мой был слышен всем. Кирилл, который правая рука Дани и заодно тот еще папкин пикапер, предлагающий моей маме рассмотреть его в качестве зятя минимум уже дважды, издает странный звук. А, нет, это не он, это цветастая фигня в его руках, разложенная как гармонь. Господи, эти мужики со своими игрушками…
– Что? – как заведенный повторяет Данил.
Я откровенно психую, даже мысленно отбираю у Кирилла эту шнягу и стучу ей по лбу Дане, чтобы собрался уже. Но вовремя делаю глубокий вдох, разворачиваюсь на пятках и так же быстро, как залетела в логово сисадминов, отсюда вылетаю.
Ну чего он такой тугой? Неужели непонятно, какие страхи меня тут одолевают? Он что, фильм не смотрел?
В несколько бесшумных шагов достигаю конца коридора и заворачиваю за угол.
– Лиза! – раздаются за спиной поспешные шаги.
Я притормаживаю и оборачиваюсь, все еще пыхтя от негодования.
Даня догоняет меня и тормозит вплотную. Брови сведены, взгляд явно выражает активную мыслительную деятельность в красивой черепной коробке. Я даже на мгновение забываю о липких ужасающих сновидениях, не дававших мне сегодня спать, залюбовавшись на красивое лицо с остро вылепленными скулами.
– Я ничего не понял, – начинает он.
Это же очевидно, Господи!
– Ты фильм «Прочь» смотрел? – наседаю на него, как на меня вчера Сонька.
Кстати, это все ее вина!
– Это там, где оккультисты в негров переселялись, чтобы жить дольше?
– Да! – даже подпрыгиваю на месте от найденной точки соприкосновения.
– Смотрел, – кивает головой и замолкает. И смотрит на меня как на… в общем, не нравится мне, как он смотрит, так что я тоже хмурюсь, отзеркаливая его выражение лица.
– Тогда ты понимаешь, что я с тобой поехать не могу, – складываю руки на груди и сверлю пристальным взглядом светло-карие глаза парня.
– Нет.
– Что «нет»?
– Не понимаю. При чем тут ку-клукс-клановская бредятина?
Я тяжело выдыхаю, провожу ладонью по лицу и снова впиваюсь взглядом в лицо напротив. Килиманджаро, пора спуститься ближе к земле.
– Я ничего не знаю о твоей семье, – объясняю на пальцах. – О тебе, о твоих мотивах и месте, куда ты меня заманиваешь.