Юра вышел вслед за ним и, закрыв дверь, спросил
уже озабоченно:
— А чё такое? Грабанул?
— Грабанул… — сморщившись, повторил Роман и стал спускаться по лестнице. — Если б просто грабанул… он там продавца убил…
— Да ну, на х…й, — сокрушённо проговорил Юра и, сев на лестницу, обхватил голову руками. — Он чё, гонит, что ли? На х…я он это сделал?
— Я-то откуда знаю? — Роман тоже опустился на ступеньку рядом с ним.
Несколько секунд они сидели молча, с озабоченными лицами. Потом Роман повернулся к нему и сказал севшим голосом:
— Это ещё не всё. Щас по радио объявление передавали, кто видел возле магазина белую спортивную машину, чтоб позвонили в ментовку.
— Спортивную? — удивился Юра.
— Нуда, хули… Она в темноте на спортивную похожа с этими наклейками…
— А если номера кто-то видел? — округлил глаза от страха Юра.
— Вот и я про то же.
— Машина на тебя оформлена? Или на кого? — затараторил Сергей.
— По доверенности, — покачал головой Роман. — Её Виталя покупал у пацана какого-то.
— А тебя на ней тормозили где-нибудь? Проверяли?
— Да вот вчера ж нам протокол составили за скорость, — удручённо произнёс Роман. — И даже если б на месте рассчитались, всё равно они нас вычислили бы.
— Бл…а-адь, пи…дец, Рома… Чё делать? — уже в панике проговорил Юра и нервно начал тереть колени ладонями. — Это ж щас на нас выйдут сто процентов.
Роман молчал, повесив голову. Страх, охвативший и его, не давал ему сосредоточиться и думать.
— Бл.. ль, на х…я ты меня с собой повёз? Чё, сам не мог съездить, что ли? Зачем я тебе там нужен был? -г продолжал паниковать Юра.
— Я откуда знал? Чё ты на меня гонишь? — нервно ответил Роман. — Он чё, предупреждал меня, что ли, что убивать там кого-то будет? Сам же слышал, за пузырём, сказал, зайдёт.
— Пи…де-ец, — Юра продолжал нервно тереть колени и раскачиваться. — Чё теперь делать, Рома? Эго ж пи…дец нам щас будет…
Дрожащий голос друга так действовал на Романа, что он тоже начал нервно тереть руки. Он уже начал думать о том, чтобы удариться в бега и уехать куда-нибудь подальше, когда Юра вдруг встрепенулся и быстро проговорил:
— Пошли сами в ментовку всё расскажем! Скажем, что объявление услышали по радио и приехали…
— Ты чё, гонишь, что ли?! — повысив голос, Роман удивлённо посмотрел на него. — Ты чё, предлагаешь мне Зоткина сдать?!
— Так, а если мы не скажем, что это он, нам самим это припишут, — убедительно заговорил Юра. — Атак мы скажем, как было, и всё… Скажем, что сами ничё не знали, просто подвозили его…
Роман отвернулся от него и уставился в стену. Но Юра уже видел, что он задумался, и продолжал убеждать.
— Поехали, Рома. Если сами придём, нам ничё не будет. Мы только свидетелями пойдём, мы ж ничё не делали и не знали даже…
Роман продолжал смотреть в стену с задумчивым видом.
*
Волына с Киселём сидели в квартире и, перебирая старые завертухи из-под ханки, выкидывали их в мусорное ведро.
— Бл…дь, и тут ни х…я не соскребёшь, сука, — Волына раздражённо кинул очередной кусок целлофана и, не попав им в ведро, со злостью пнул его ногой.
— Да пи…дец, — подтвердил Кисель, вытаскивая из пакета последнюю старую завсртуху. Недовольно посмотрев на неё, он всё же положил в небольшую стопку на столе и сказал: — Тут ещё можно чё-то соскрести. Если всё вместе, то на одну вмазку хватит. Кому-то одному можно подлечиться.
— Кому? — с надеждой посмотрел на него Волына,
Кисель повернулся к нему и, посмотрев несколько
секунд ему в глаза, сказал.
— Ну давай я вмажусь и поеду тебе чё-нибудь на-копычу.
Волына злобно усмехнулся и сказал:
— А может, лучше я вмажусь, да поищу тебе чё-нибудь?
Кисель не выдержал злобный взгляд друга и отвернулся от него. Посмотрев на стопку целлофанок, он с сожалением сказал:
— Да не залупайся, чё ты… Я ж выход предлагаю. Ну давай разделим тогда, да вместе поедем поищем.
— Хули там делить? — кивнул на стопку Волына. — Только на шкуроход сядем оба.
— Ну а чё делать тогда? Так поедем хоть сушняка где найдём.
— Да где он щас, нах…й, есть? Конец зимы… — раздражённо буркнул Волына и вздохнул: — Надо, короче, бабок занять у кого-нибудь, да ханки купить нормальной. Хули мозги е…ать…
— У кого занять? — теперь уже усмехнулся Кисель. — Мы уже и так всем торчим, то на бензин, то на ещё чё брали…
Они опустили головы и несколько секунд сидели молча. Потом Кисель покачал головой и произнёс со злостью:
— Бл…дь, Бондарь Мукима прихватил уже. Откуда он про него узнал? Он же не колется…
— Да на лагеря берёт, — ответил Волына, но злость друга передалась и ему, и он раздражённо сказал: — Бл…дь, Муким только позавчера ему пятьдесят грамм дал. Прикинь?