- И. о. главного телефонного инженера! Подписан приказ о твоем назначении! - задрав палец вверх, майор говорит так, словно это имеет значение и придает происходящему особый смысл.
Я намереваюсь послать его подальше, и, что для меня редкость, матом. Но едва я сочиняю витиеватую фразу, майор красноречиво моргает стоящему за моей спиной сержанту, и от милицейского удара по затылку я теряю сознание.
По мере того, как я прихожу в себя, становится понятно, что я лежу на полу, а руки у меня скованны наручниками. Сквозь щелочку между веками я вижу прокурора и майора. Ира куда-то исчезла, а Валентина сидит там же, где и сидела, и с сочувствием смотрит на меня. Создается такое впечатление, будто она хочет броситься и облегчить мое состояние. Но если Валентина не сделала этого до сих пор, думаю я, она никогда это не сделает.
Майор и прокурор спорят между собой. Стараясь побороть головную боль, я слушаю, о чем:
- Сергей Николаевич, дело не ваше, его ведем мы! - говорит майор.
- Кто - мы?- спрашивает прокурор.
- Мы - это мы! - после столь странного утверждения майор достает удостоверение, отнюдь не милицейское.
- Не надо! Не надо! - прокурор машет рукой так, словно разгоняет дым перед глазами, - про ваше удостоверение я все знаю, мне положено. Я не знаю, кому вы подчиняетесь, какие вам даны полномочия. Покажите приказ, командировочное удостоверение, неважно, что, но покажите!
- Я перед каждым прокурором не обязан отчитываться! - со злобою произносит майор.
- Да, маленькая у меня должность! За пределами района, я - никто, - говоря вкрадчиво, соглашается Сергей Николаевич, но потом его голос приобретает стальные оттенки, - однако в этом районе, я - закон! Без моего разрешения здесь комары не плодятся! И ничьи звонки не помогут, пока мое начальство имеет в этом деле интерес! Понятно?
- Ну, хорошо! - сбавляет обороты майор, при этом его глаза остаются лисьими, - в конце концов, работаем на общий результат, и какая разница, кому достанутся лавры. Никакой! Главное, чтобы они были, эти лавры! А где они? Крутим - вертим не первый месяц, Мовлади с Удугом и у вас в прокуратуре были, и у нас в милиции! Агентов к ним подсылали, и что? А ни-че-го! Что мы выяснили? Что курьера случайно убила Панкова. Что он вез? Где оно? Ведь если это было у них, они давно уехали бы! А они Россланова ищут. Может быть, он взял? Валентина, ты нашла что-нибудь?
Валентина отрицательно машет головой, при этом избегая смотреть в мою сторону.
- Да, результатов нет. - Нехотя соглашается прокурор.
- Вечно обкуренные чурки не знали, что охранять им нужно не курьера, а посылку, которую он перевозил. Побежали мстить Панковой, желая хоть как-то оправдаться перед своими. А теперь молятся, чтобы Панкова выздоровела!
- Да, показаний медсестры нам не хватает, - признает прокурор, - возможно, все-таки Россланов взял?
- Не знаю! Надо устроить Россланову очную ставку с чурками. Путь голубчики расскажут, как у них там все происходило. Курьер носил вещь при себе, ни на секунду не расставался. Значит, забрал кто-то из тех, кто там был на момент драки. - Уверенно говорит майор.
- А может, в кустах валяется, обронили в кутерьме? Вы хорошо искали? Собаку, обнюхать местность, вызывали? А вдруг еще найдем по весне? - не выдержав, я поднимаю голову в надежде, что сделаю толковое предположение. Видимо, вмешиваюсь напрасно: майор и прокурор, переглянувшись, прекращают разговор, поднимаются из-за стола и выходят из помещения.
Сразу входят сержант и Павел. С изуверскими улыбками поглядывая на меня, достают из ящика в столе веревку и на ее конце мастерят петлю. Наблюдая на их слаженными действиями, я от страха хочу заорать и разбудить все общежитие. Но тут ситуация резко меняется: стоящие в коридоре майор и прокурор, кому-то, кто только что вошел в здание, кричат, чтобы он подошел к ним и предъявил документы. В ответ слышится хлопок, похожий на выстрел из пистолета с глушителем. Павел и сержант трясущимися руками достают оружие из кобур, и, следуя за начальством, убегают куда-то.
В помещении остаемся только Валя и я.
- Помоги, Валя! Меня здесь покалечат или убьют! - тихо прошу я. Но она молчит. Я с кряхтением поднимаюсь, подхожу к письменному столу, где в канцелярском наборе ищу скрепку. Хочу открыть замок наручников.
- Нет! Нет! - восклицает Валентина и сжимает спинку стула, на котором сидит, так, что у нее пальцы белеют.
Через пару минут, не найдя скрепки, я неловко, с треском, открываю окно, заклеенное по периметру бумагой. Забравшись на подоконник, спрыгиваю с первого этажа в сугроб. Ноги уходят в снег по колено. Выпрямившись, я спрашиваю у Вали: