- Пойдем, выйдем! - говорит Варвара, избегая смотреть на Евгению.
Мы выходим в сени. Варвара, страшно смущаясь, говорит:
- Такое дело, Гриша, не знаю, как сказать!
- Как есть, так и говори! Что в тайнике? - тороплю я Варю.
- Да пусто. Его начальник той бабы, что с тобой пришла, нашел! Нет там ничего! Но я чувствую, придется открыться, не будет покоя. Вот! - она вытаскивает из внутреннего кармана пальто и протягивает мне крепкое кожаное портмоне с золотым тиснением ' XXVII съезд КПСС'.
Я беру его в руки и изумленно спрашиваю:
- Что это? Откуда у тебя?
- Настя как-то заплакала и сказала, что смертный грех на ней. И еще, кошелек у 'черных' украла, не хотели честно платить. В нем было хорошо денег, она была довольна. Я все время думаю: разве, из-за него столько шуму? Или еще что пропало? - робко спрашивает Варвара.
- Я сам не знаю. А как он у тебя оказался?
- Кроме меня, некому Насте лекарства покупать и передачи в больницу носить! А я на какие? У меня денег - кот наплакал! Я в ее тайник, кошелек взяла. Деньги стала тратить. А сюда милиция с обыском! Меня допрашивали! Я подумала, еще обвинят в воровстве, и ничего не сказала. Вот выйдет Настя из больницы, накопит, пусть сама отдает, кому должна! Но сердце у меня неспокойно. Ты поговори, с кем надо! Так и так, мол, не со зла, потом возместим! А то, за меня возьмутся! А, Гриша? Поможешь? - справляется Варвара, заглядывая мне в глаза.
- Иди домой, и больше никому ничего не рассказывай, - успокаивающим тоном говорю я, - будем считать, что я под крыльцом случайно нашел!
Варвара облегченно вздыхает, кивает головой и убегает. В избе слышится скрип половицы. Я понимаю, что Евгения, как это водится у прокурорских работников, подслушивала. Что ж, хорошо, не придется пересказывать ей разговор!
Я открываю портмоне. Мне на ладонь выпадает сейфовый ключ с логотипом банка. В среднем отделении я нахожу пухлое письмо на фарси, больше ничего нет. Евгения высовывает из избы горящее от охотничьего азарта лицо и спрашивает:
- Ну, милый, ты поймал нашего мамонта?
Я ничего не отвечаю ей и демонстративно прячу портмоне в карман ватника. Евгения внимательно наблюдает за моими движениями. При этом у нее такой вид, будто она хочет броситься и отнять добычу.
Сашка входит во двор и громко говорит:
- Я думал, вы уединились, а вы с соседкой болтаете! Долго еще? У меня скоро рабочие встанут, им детали нужны!
- Хорошо, хорошо! - успокаивающе говорю я, под руку с Евгенией спускаясь с крыльца, - отвези нас в районный узел связи, и можешь ехать!
На стоянке возле телефонного управления 'каблук' останавливается рядом с 'УАЗом' Юрия Петровича. Увидев меня, начальник приоткрывает окошко машины, здоровается и говорит:
- Я как раз о вас вспоминал, Григорий Алексеевич! У вас ночью приступ был?
- Да, был. Но сейчас я вполне здоров.
- В таком случае рад сообщить, что вы назначены главным инженером. Вам следует занять положенный по должности кабинет. Сможете приступить к новым обязанностям сегодня? - как всегда, бесстрастным тоном произносит Юрий Петрович.
- Разумеется, смогу. И спасибо за повышение! - благодарю я.
Юрий Петрович молча рассматривает, как я одет, а потом предлагает:
- Поднимитесь в свою комнату, приведите себя в порядок. Кстати, ваша жена пришла, мы ее там разместили. Она вам поможет!
- Жена?! - я подпрыгиваю на месте не от удивления, а от того, что Евгения впилась своими коготками в мою руку.
- Во всяком случает, девушка так представилась. Сказала, что будет ждать вас в приемной, возле вашего кабинета. Нам было это неудобно. Я сказал Ольге, чтобы она открыла комнату. Я рассудил, что вам удобнее иногда оставаться здесь. Дорога в поселок занимает много времени, а у вас, как мне сказали, машина неисправна! - Юрий Петрович, считая, что разговор окончен, подает сигнал водителю, и его машина трогается с места.
Сашка, состроив мне рожу, тоже уезжает, и я остаюсь с Евгенией. Когда поднимаемся по лестнице, она очень больно щиплет меня и повторяет, как заведенная:
- Какая жена? Какая жена? Какая жена?
Я молю ее о пощаде, но она бушует не на шутку. Однако ее гнев утихает, как только мы находим в моей комнате Валентину. Она выглядит, словно кинозвезда. Прическа, губки в модной помаде, блузка с любимыми бусами - все на уровне! Я даже думаю: не подменил ли ее кто? Лишь то, как она улыбается и перебирает пальцами кружевной воротник, сообщает, что это та Валентина, с которой я хорошо знаком.