Как-то уже был похожий прыжок, но демонстрировал его Эльдар, и гораздо ближе к городу. На том отрезке кольцевой, куда я не доехал из-за перенесенного поста военных. Мы возвращались с загородного пляжа на этом же 'Уазе' (тогда он был еще без надписей), и попали под комендантский час. Тем летом его то вводили, то отменяли, и не было никакой возможности уследить за процессом. За нами погналась машина 'ГАИ', и Эльдар, недолго думая, свернул в заросли камышей. А в них, как известно, в трех метрах слона потеряешь. Самое главное здесь, как он тогда объяснил - это не сбиться с направления на ту, возвышающуюся над местностью, скалу. Там находится въезд в город под названием 'Волчьи ворота'. Войска, конечно, держат трассу и там, но там объезд поста, опять же, от Эльдара, я знаю!
А стрельба на окружной нарастает: скорострельная пушка БТР выпускает несколько снарядов. Я криво усмехаюсь, представив лица боевиков, когда они увидели, что те, за кем они гнались, исчезли, а перед ними мотопехота. Впрочем, это я зря, чужому горю радоваться - своего счастья не видать. Эх, Эльдар, Эльдар, какие и я теперь оставляю следы!.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
- Гриша, Гриша, да очнись же ты!
Мои веки, дрогнув, приподнимаются, и я вижу Сашу. Это он кричит мне в ухо. Саша, Саша, причем тут Саша? И еще медсестра, она пытается попасть иглой в вену на моей руке. Жалуется:
- Ничего не получается, какой сложный больной!
Сашка, покраснев от напряжения, кричит так, что, кажется, стены дрожат:
- Гриша, это Россия, ты в больнице!
Я, в конце концов, все понимаю и сразу расслабляюсь.
- Очнулся, слава Господу! - говорит медсестра и с размаху втыкает в меня иглу так, что я издаю стон уже не от сновидений.
Минут через пять медицинская кутерьма успокаивается, и Саша рассказывает:
- ... лицо каменное, тело холодное, негнущееся. Я трясу за плечи, а от тебя будто электрический разряд! У меня даже волосы на голове дыбом поднялись. Медсестру позвал, а что делать с тобой, не знаем. Ладно, ничего, мне раньше тоже всякое снилось. Теперь стало спокойней в душе. И с тобою, пройдет.
- У тебя, - говорю я флегматично Сашке,- жена и дети. Есть, в чьем обществе забыться. И уехал ты, в городе относительно тихо было, события только начинались. Впрочем, не будем об этом, лучше помоги сесть!
Сашка выполняет мою просьбу, садится рядом на кровать. Указывая на сумку возле моей тумбочки, произносит:
- Из твоих вещей принес кой-чего.
Я киваю головой. Мы молчим немного, потом я с дружеской приязнью спрашиваю:
- Как у тебя на работе?
Сашка часто моргает, морщит лоб. Начинает неохотно, но затем, рассказывая, оживляется:
- Да, понимаешь, сложно. Ты ведь нашу историю толком не знаешь! Представь себе захирелый военный заводик, скорее цех, от случая к случаю получающий некрупные заказы. Волею случая мимо едет известный академик. В его машине происходит серьезная поломка. Пока машину чинят, академик отправляется прогуляться по окрестностям, и экспромтом договаривается с местным жителем о покупке земельного участка под дачу. Естественно, он тут же собирается строиться, и, разумеется, так, чтобы дача была ничуть не хуже, чем у других советских академиков. А если строиться - надо приезжать. Делать это удобнее в рабочее время и за государственный счет. В общем, завод неожиданно получает субсидии и стройматериалы в неограниченном количестве, в результате чего бурно развивается. Не секрет, что часть ресурсов уходит на возводимую солдатами дачу академика. Но это другая история. А по существу, своих кадров здесь нет, жилья никакого, поэтому принимают на работу специалистов из числа беженцев. А мы уже сами устраиваемся, по углам у местного населения. На такое кроме нас, горемык, вряд ли кто согласился бы, да еще за мизерную зарплату. В утешение нам, строят рядом с заводом жилой дом. Ради того, что бы получить в нем квартиру, мы все терпим. Но внезапно академик умирает! Гром и молнии! Расширение производства накрывается, заказ еле тянем, возведение жилья затормозилось. А-а! - Сашка, махнув рукой, замолкает.
Определенно, другу приходится не сладко. К тому же я приехал, и за мной ухаживать надо! Сейчас он сидит, понурившись. Я кладу руку ему на плечо и тепло говорю:
- Саша, родной, ты, пожалуй, иди домой. Мне уже гораздо лучше! Лена там одна с детьми. Завтра забежишь, после работы. Буду тебя ждать. И пожалуйста, не возражай, ты сам выглядишь, словно вот-вот свалишься. Если это произойдет с единственным кормильцем, меня совесть заест. Иди, иди домой! Тебе не стоит проводить ночи в больнице!