Через несколько минут Гордон отправил Мунвесу сообщение о том, что ему пора присоединиться к разговору с членами совета директоров.
"Я думаю, мы добавим вас в ближайшее время. Вы готовы?"
Каким-то образом Гордон уговорил его вернуться с края пропасти. Мунвес сделал еще один поворот и был готов идти вперед.
"Меньше - значит больше", - посоветовал ему Гордон. "Оставьте нам возможность проработать детали на этой неделе".
"Новости в заголовках", - ответил Мунвес.
Мунвес присоединился к разговору с членами совета директоров, который проходил чуть позже 15:00. Он заявил, что комитет полностью поддерживает его решение заблокировать слияние и подать в суд на National Amusements. Он был немногословен, и некоторые члены совета директоров могли сказать, что он расстроен. Он не проявлял ни энергии, ни энтузиазма. Но он сказал, что не видит другого пути. Он не мог работать с Шари.
Комитету, по сути, пришлось выбирать между Шари и Мунвесом, и он счел, что Мунвес необходим для оздоровления предприятия. Комитет единогласно проголосовал за то, что слияние с Viacom не отвечает интересам акционеров CBS, за исключением National Amusements и Редстоунов.
Комитет мог бы остановиться на этом, обнародовать результаты голосования и позволить Шари и ее юристам предпринять следующий шаг. Но, будучи уверенным в том, что Шари быстро внесет изменения в устав и заменит директоров, которые поддержат слияние, комитет единогласно проголосовал за то, чтобы на следующий день подать в суд штата Делавэр иск о наложении запрета на осуществление Редстоунами контрольной власти и созвать на той же неделе заседание совета директоров для голосования по вопросу о выплате специальных дивидендов, чтобы окончательно размыть их право голоса.
После голосования Гордон связался с Мунвесом.
"Ты в порядке?"
"Да", - ответил Мунвес. Было всего около 17:40, но он уже снова пил. "Уже третья водка и второй яичный рулет. Пора идти".
"Надеюсь, вы почувствовали приверженность и поддержку. 10 за 10", - написал Гордон, ссылаясь на единогласное голосование.
"Да. Дамы выглядели нервными", - заметил Мунвес, имея в виду Миноу и Гриего.
В своем письме Шварцу Мунвес звучал гораздо менее уверенно. "Я вернулся к этому", - сообщал он. "Если мы не сделаем этого, Чед будет уволен. Три человека уволятся, и мы потеряем компанию. Все будет кончено. Я подвергаю себя большому личному риску".
"Я это знаю", - ответил Шварц. "Я с вами. Мы все с вами".
Ианниелло был так же предан и поддерживал: "Я буду прикрывать тебя до конца!" - написал он.
"Ну, я рассчитываю на то, что вы не дадите мне умереть здесь", - ответил Мунвес.
"Вместе мы сильнее", - заверил его Ианниелло. "Все чувствуют одно и то же. У нас нет выбора. Есть только худшие альтернативы".
Мунвес все еще беспокоился о Шари. "Она будет преследовать меня по полной программе. Я знаю, что ты меня прикроешь!!! Она бросила нас под автобус, когда на нас не оказывалось давления. А теперь? Вот это да... Она будет в ярости".
Через полтора часа Мунвес бросил перчатку.
" Матрасы завтра утром", - написал он Ианниелло. "И возьми пистолет. Он нам нужен".
"Мы не забудем и про канноли!" ответил Ианниелло.
В очередной отсылке к "Крестному отцу" Мунвес написал Шварцу: "Пристегнись. Матрасы завтра".
К этому времени Мунвс, должно быть, уже далеко перешагнул за третью водку за вечер. В своем последнем сообщении за день, отправленном Шварцу в 22:36, он был практически бессвязен: "Мы должны с самого начала дать понять их клоунам, что мы не представляем никаких трудностей, Барр нет, и мы снимем с них наручники. Если они захотят завести их, берегитесь. Мы их уничтожим. Старушка Сара, мы с тобой только и делали, что веселились. Теперь мы убьем Скарва, ее здоровяка. Всех их напугаем. Я собираюсь предотвратить этот публичный удар быков прямо сейчас. И пойдем на них с головой СЕЙЧАС".
На следующее утро, 14 мая, Шари Редстоун находилась в своей квартире, расположенной в башне отеля Pierre в Нью-Йорке. За окнами раскинулся Центральный парк, который сейчас был ярко-зеленым от весенней листвы.
В 9:30 утра она получила по электронной почте сообщение о том, что в этот четверг состоится специальное заседание совета директоров CBS. Это был первый раз, когда Шари услышала о каком-либо специальном заседании совета директоров.
Она позвонила одному из своих адвокатов, Кристоферу Остину из компании Cleary Gottlieb Steen & Hamilton в Нью-Йорке.