Затем Кестенбаум упомянул откровения Айелло об актрисе и ее менеджере. Петрочелли описал этот сценарий как "встряску", - сказал Уайт.
"На наш взгляд, это вызывает серьезные опасения как в отношении откровенности и прямоты, так и в отношении того, что Лес предпринял шаги в отношении человеческих ресурсов CBS", - добавил Кестенбаум.
По словам Уайта, "пока мы не услышали этот пример", юристы склонялись к тому, чтобы оставить Мунвеса на посту главного исполнительного директора на время расследования "и ускорить достижение конечной цели по окончательным результатам расследования. Теперь мы придерживаемся другого мнения".
Кестенбаум отметил, что, учитывая склонность Мунвеса действовать на основе сексуального влечения, "инцидентов вполне может быть больше".
Уайт продолжил: "Другой риск - это то, что я бы назвал наивностью в отношении того, что он должен раскрывать, а что является риском". Никто не слышал об актрисе и ее трудоустройстве. Петрочелли признал, что Лесу необходимо раскрывать информацию. Он с опозданием рассказал и Ларри, и Вайлю о том, что здесь произошло". Она выразила особую озабоченность тем, что, хотя Мунвс признал наличие личного риска - "у него забурчало в животе", - он не понял, что существовал более серьезный риск для компании, о котором необходимо было рассказать.
Она сделала паузу, и Гордон призвал ее "продолжать. Вы пришли к выводу, что по причинам, которые вы только что изложили, вы не собирались рекомендовать изменение статуса, но передумали".
Кестенбаум ответил. "В свете последних событий, связанных с директором по кастингу, мы рекомендуем изменить статус. Мы считаем, что теперь есть что-то новое. Неприятное.
"Это разрушает сделку", - заключила она.
Последующее интервью Мунвеса с юристами Debevoise и Covington началось в 16:28 15 августа, также по телефону. Оно практически полностью было посвящено саге Мунвеса-Филлипса-Дауэра. Мунвс столкнулся с мучительной необходимостью примирить то, что произошло на самом деле, то, что он рассказал своим адвокатам, то, что он рассказал Айелло в январе, и то, что, по его мнению, он еще мог скрыть.
Мунвес рассказал о том, что произошло, упомянув первый звонок от Дауэра в декабре прошлого года. "Мне было не по себе", - признал он, что, несомненно, было преуменьшением. "Это было время сильного страха. Я был обеспокоен этим". Он упомянул, что она актриса и постоянно ищет работу".
Что имел в виду Дауэр? спросил Кестенбаум.
"Попробуй найти что-нибудь для нее". Он добавил: "Я не ответил. Я оставил ее там. Честно говоря, я ничего не предпринимал в течение многих месяцев".
Мунвес сказал, что вряд ли существует какая-либо запись этого разговора: "Мы не регистрируем телефонные разговоры".
Мунвес минимизировал свое взаимодействие с Дауэром. "Он звонил мне по поводу различных актеров. Однажды он спросил, не встречусь ли я с двумя его клиентами". Что касается актрисы, то он спрашивал: "Что-нибудь происходит? Есть ли для нее потенциальные роли? Все это были телефонные звонки, было несколько обедов. И на этом все заканчивалось. Он звонил по поводу нее и некоторых других клиентов. И все".
О текстах не упоминалось.
На вопрос о том, как он взаимодействовал с Дауэром, Мунвес ответил: "Чисто предположительно, может быть, пять или шесть телефонных звонков. Как правило, он звонил мне. Он звонил мне и по другим вопросам. Он был большим поклонником бейсбола. Он прислал бейсбольный мяч с автографом для моего сына. Вероятно, мы также общались по электронной почте или с помощью текстовых сообщений. Это был не такой уж большой контакт".
"Мы были бы заинтересованы в них", - сказал Кестенбаум.
Мунвес сказал, что понимает его.
По словам Мунвеса, ко времени второго обеда с Дауэр "появилось ощущение срочности: "Ты ничего ей не дал". "За все это время я не сделал ни одной попытки устроить ее на работу".
"Вы думали, что он вам угрожает?" спросил Кестенбаум.
"Нет. Я думал, что ее менеджер просто пытается объяснить, что происходит", - сказал Мунвес.
Но после обеда с Дауэром 13 июля "я позвонил Питеру Голдену и сказал, чтобы он подыскал что-нибудь для нее. Я чувствовал растущее давление. Я сказал Питеру, что есть одна актриса. Я упомянул #MeToo, не стал уточнять, что именно, и сказал: "Ты можешь что-нибудь найти?". "Он понял, о чем я говорю, - продолжил Мунвес. Он попытался найти ее работу. Когда вы говорите #MeToo... Он понял, что это женщина, которая потенциально может выдвинуть обвинение".
Уайт задался вопросом, зачем Мунвесу понадобилось говорить об этом Голдену.
"Я сказал ему об этом, потому что это было похоже на правду: после обеда с Марвом на нее оказывалось большее давление, чтобы найти ей что-нибудь, потому что я не хотел, чтобы она предала эту историю огласке".