Песте с готовностью отозвался.
— Тот, что смеётся — мессир Ладзаро Альмереджи, наш главный лесничий, а лысоватый тип в чёрном плаще — мессир Пьетро Альбани, главный ловчий. Наш общий знакомый, мессир Портофино, зовёт Ладзаро потаскуном и прохвостом, но при дворе Альмереджи слывёт галантным кавалером и душкой.
— А мессир Альбани?
— Портофино плюётся, слыша его имя. Пьетро, в отличие от холостяка Альмереджи, когда-то был женат. Однако, несмотря на распутство, жену он, видимо, пленить не сумел и, застав её с любовником, убил последнего, а потом принудил изменницу в течение нескольких ночей спать рядом с окровавленным, зловонным мёртвым телом в подвале, где несчастная задохнулась от запаха разложения. Пять же лет назад мессир Альбани погубил весьма достойную даму, в которую влюбился. Она решительно отвергала его домогательства, он пообещал обесчестить её, и как настоящий мужчина — слово сдержал. Пьетро всюду похвалялся мнимой победой, распространялся перед приятелями об интимных достоинствах дамы. Потом поздно вечером заявился в спальню к этой особе, закутавшись в плащ, нарочито попавшись на глаза домашним, в итоге дворецкий подстерёг кавалера и доложил мужу, который принялся искать любовника и, не найдя его, надавал пощёчин жене, а после, подстрекаемый тем же дворецким, схватил кинжал да и прикончил несчастную. Пьетро назвал это «bella vendetta». Этим дело не ограничилось. Около года тому назад мессир Пьетро совратил юную фрейлину Катарину Баланти и обрюхатил её, пользуясь тем, что у девицы не было ни влиятельной родни, ни житейской опытности. Альбани при этом ославил её, уверяя всех, что та дарила своей благосклонностью не только его, но даже его конюха и лакея. Это поведение изумило даже мессира Альмереджи, но в придворных же кругах этот случай только упрочил славу мессира Альбани, как завзятого сердцееда.
После этого пространного рассказа Альдобрандо посмотрел на мессира Альбани куда внимательней.
— Господи, если подобная мерзость изумила даже мессира Альмереджи… то что же представляет собой он сам?
— Я же сказал, — чуть не хохоча, ответил наглый гаер, — галантный кавалер и душка. Что до его изумления — оно просто въявь тогда проступило, а я-то думал, что Ладзарино ничем не удивишь. Кстати, последний подвиг Пьетро возмутил и Дона Франческо Марию, он пригрозил, что при повторении подобного ловчий лишится должности. Кое-что добавил и д'Альвелла… О, — неожиданно прервал себя Песте, — клирики пожаловали…
В зал действительно вошёл человек в лиловом епископском облачении, с округлым и всё ещё, несмотря на преклонные годы, приятным лицом. Губы его были растянуты в улыбке, но глядя в его быстро окинувшие зал серьёзные глаза, Альдобрандо усомнился, что он улыбается. «Его преосвященство Джакомо Нардуччи, главный раздатчик милостыни Урбино», представил епископа шут.
По обе стороны от епископа шли молодые мужчины. Одного из них Альдобрандо уже знал — это был Флавио Соларентани. Сегодня на лице его не было следов бессонницы, как в день дуэли. Второй, миловидный светловолосый человек лет тридцати пяти, выделялся печальными светло-карими глазами. Песте назвал его каноником Дженнаро Альбани, старшим братцем главного ловчего Пьетро. Альдобрандо сначала удивился, что старший брат выглядит моложе младшего, а потом изумился ещё одному странному обстоятельству: каноник, как ему вдруг показалось, стоял на воздухе, не касаясь ногами земли. Даноли несколько раз сморгнул и видение пропало. Теперь под ногами Альбани проступили плиты пола. Следом за ними вошел еще один клирик, который снова оказался их знакомым — инквизитором Аурелиано Портофино, чьи глаза-арбалеты мгновенно высмотрели их у перил балюстрады. Он поднял руку, салютуя шуту.
Даноли и Песте спустились вниз, и шут сразу направился к Портофино.
— Дураков тянет к интеллектуалам, как кошек к огню, дорогой Аурелиано, — кривляясь, промурлыкал Грандони, — но, говорят, глупость и мудрость с такой же лёгкостью передаются, как и заразные болезни. Зарази же меня мудростью своею, Аурелиано, поведай, чему обязаны мы визитом столь выдающихся представителей нашей Матери-Церкви? Не умер ли Лютер? Здоров ли Его Святейшество?