Пролог
Глобализация. Какое громкое слово. Она призвана сделать нашу жизнь проще, лучше. Повысить экономическое развитие государства. Поделиться продвижениями в культуре, медицине и науке. Смывая тем самым различия между странами и народами. Высшая цель.
Экономический рост для всей страны и для каждого человека в частности, но это всё обман. Всё это красивые слова и не более. Нас всех вогнали в одинаковые рамки, мы теперь такие же — рабы, а не люди, и только лишь небольшая группа индивидуумов управляет этим миром.
Все мы лишь пешки в чьей-то большой игре. Сильные мира сего на этом зарабатывают много денег, богатея день от дня, а бедные всё больше нищают. Мы — просто серая масса, лишь средство для достижения личной выгоды. Они говорят нам, что для того, чтобы разбогатеть, надо работать, а не сидеть на заднице. Как будто мы не работаем, а просто просиживаем штаны, вот только они не уточняют, что работать надо где-нибудь в высшем менеджменте, а не на заводе у станка стоять или в офисе циферки считать. Для них это не работа, а что-то мелкое и очень простое, за что не стоит платить больших денег, — с этим как раз и справятся мелкие людишки.
Пока одни работали, а другие на этом зарабатывали, мир все больше погружался в горы мусора, пластика и токсичных отходов. Даже новые бактерии, что могли есть всё, что природа не перерабатывала, не справлялись с таким количеством отходов, что навалило великое человечество, стремясь к лучшей жизни, стремясь заработать как можно больше денег немедленно, именно в эту минуту, а что будет дальше — их уже не волновало. Мы забыли о том, что с этой планеты нам деться некуда. Она утонула в мусоре.
Изобретали новые системы очистки воздуха и воды, в продаже появился пластик, который природа может самостоятельно переработать. Возникали новые заводы по утилизации мусора — как никогда раньше, человечество стало заниматься сортировкой отходов. Государство ввело налог на мусор, но всё оказалось тщетно. Людей слишком много, а мусора они производят ещё больше. Из-за загрязнения окружающей среды продовольствия стало меньше. Удобрения и различные системы улучшения почвы не давали нужного результата. Во многих местах земля оказалась токсична, урожай погибал, леса вырубали.
Человечество столкнулось с проблемой перенаселения. Планета больше не может прокормить такое количество людей. Проблему надо было как-то решать. Даже при данном развитии науки и внедрение различных искусственно созданных и модифицированных культур не помогло окончательно решить проблему, и тогда правительство приняло решение и разработало ряд льгот и поощрений семьям, которые откажутся от рождения детей. Также льготы полагались и семьям с одним ребёнком, семьям с двумя детьми какие-либо привилегии не предоставлялись, но оба ребёнка могли жить спокойно и свободно, в отличие от тех, кому не посчастливилось родиться третьем в семье.
Все люди теперь имели индивидуальный номер, который выбивался в качестве штрих-кода на запястье левой руки. Татуировки наносили только после исполнения шестнадцати лет, до этого момента дети и подростки носили специальные браслеты. Номер можно было купить третьему и последующим детям, заплатив государству определённую сумму денег, — конечно, такие затраты могли себе позволить далеко не все.
Штрих-код позволял получать образование, медицинскую помощь, защиту от государства, а также давал возможность создавать семью и рожать детей, которым, в свою очередь, тоже присвоят индивидуальный номер, и они смогут жить полноценной жизнью внутри общества. Родителям больных и с различными отклонениями детей предлагали выбор: если дефекты были замечены ещё в утробе, то прервать беременность, или же такому ребёнку могут не присваивать код и отдать его в детский дом. Насколько я знаю, потом такие дети, если доживают до взрослого состояния и могут работать, получают самые социально невостребованные должности: мусорщик, уборщик и тому подобное. В обществе многие против того, чтобы оставлять таких детей в живых, ведь работы становится все меньше и меньше, а кормить свою семью на что-то надо.
***
Мне повезло. Повезло родиться на этот свет. У меня прекрасные родители, замечательные брат и сестра, они близнецы. Жаль только, что третий ребёнок государству не нужен, оно это совсем не поощряет. Вот если бы папа родил тройняшек, тогда никаких бы вопросов не было, мне бы тоже полагался индивидуальный номер. Но я родился в семье уже третьим ребёнком без права на штрих-код — мне не настолько повезло. Таких, как я, люди попросту называют «без штриха». Это усложняет жизнь. У моих родителей нет средств, чтобы оплатить так называемый «штраф» и сделать мне штрих-код. Но мир не без добрых людей, и я всё равно тайно, чаще всего за взятку, получаю необходимое лечение. Не такое, что я могу спокойно прийти в больницу, меня туда просто не пропустят, там везде стоят системы, считывающие коды и отслеживающие, чтобы только угодные граждане получили необходимые медицинские услуги, а врачи сами приходят к нам домой при необходимости.
Существуют люди, которые организовали общество, защищающее и всячески помогающее таким, как я, — Общество Защиты людей без штрих-кода. Они помогают получить медицинскую помощь и начальное образование, организовывают младшие классы и различные кружки для детей.
В нашем городе тоже есть эта организация, но один я туда ходить боюсь. Возле здания, где базируется это общество, всегда орудуют охотники, которые фактически занимаются работорговлей. Ведь мы абсолютно беззащитны.
Людей «без штриха» крадут, убивают, насилуют, продают и эксплуатируют. Государство полностью игнорирует преступления, совершенные против таких, как я.
Среднее образование я получил только благодаря брату и сестре, они на три года меня старше. Немало нервов мы друг другу потрепали во время моего обучения, но я всё равно им очень благодарен. Они альфы и всегда меня защищают. Бумаг, подтверждающих мою личность, нет, так же как и об образовании. У меня вообще нет никаких документов. Но это и неважно, главное — любящая семья.
Глава 1
Молодые юноши и девушки — альфы, беты и омеги — играли в футбол. Звонкий смех разносился по округе. Молодёжь бегала за мячом, весело крича друг другу ничего не значащие фразы. Одеты они были все примерно одинаково — в очень сильно поношенные футболки и шорты, кое-где в одежде виднелись дыры, но и обстановка, в которой они играли, соответствующая. Мяч катался по серой сухой земле, поднимая столбы пыли в воздух, — подростки не обращали на это никакого внимания. Воротами им служили по два металлических столба с каждой стороны. Возможно, когда-то это действительно было поле для игры в футбол и здесь стояли специальные ворота, но время ничего не жалеет и разъедает даже металл. Серые однотипные многоэтажки, покрытые многочисленными трещинами, прижимались тесно друг к другу, чуть вдали от них стояли сгнившие покосившиеся бараки. Ветер доносил неприятный запах со стороны свалки, которая находилась в нескольких километрах от этого места.
Двое альф — совсем юный парень и уже зрелый мужчина — наблюдали за игрой со стороны. Мужчина был одет в чёрный строгий костюм, белую рубашку и чёрный галстук, он резко выделялся среди окружающей нищеты.
Юный альфа был одет куда проще своего отца: чёрная футболка с принтом льва, синие джинсы и кроссовки, о которых большинство игроков, за коими он сейчас наблюдал, даже и мечтать не смели. Игра его мало интересовала, он внимательно смотрел на поле и не мог оторвать взгляда своих синих глаз лишь от одного игрока — от омеги-парня старше него самого на пару лет, чёрные прямые волосы которого, довольно сильно запылённые, были собраны в хвост. Альфа не мог с такого расстояния разглядеть цвет его глаз, но он был уверен, что они тёмные. Он сжимал кулаки, не замечая, как впивались его собственные ногти в кожу, разрывая её до крови, как сами собой удлинились клыки и с них на футболку капал чуть желтоватый яд внутренней секреции. Он не чувствовал запах с помойки, он лишь сильнее втягивал в себя воздух, вдыхая аромат темноглазого омеги, доносившийся до него с дуновением ветра.