- Ладно, - сказала Милка, досадливо поморщившись, - покамест все это так, присказка. А про то, как вы около дачи оказались, рассказа еще не было. Давайте ближе к делу.
- Понимаете, - заторопился Гера, - это как-то связано со звонком Контрабаса Мещерскому. Буквально через пятнадцать минут после этого разговора Контра сказал, что имеет ко мне маленькую просьбу. Дескать, ему нужна моя машина на пару дней. Когда я спросил, зачем, он ответил какую-то ерунду, но намекнул, что если я откажу ему в этой просьбе, то могу испортить жизнь не только себе, но и детям. Вы знаете, у меня их двое, мальчик и девочка, четыре и три годика. А Контрабас - выродок и подонок, он на все способен. В общем, я одолжил ему "Форд-Эскорт" с доверенностью. Дело было в пятницу, а в воскресенье вечером он приехал ко мне и говорит: "Если хочешь, чтоб все было нормально, завтра с утра приезжай по такому-то адресу, вставай там-то и там-то. Ну, и Макса с собой возьми. Делать ничего не надо, только сидите в машине и, если 'надо выйти, - выходите по одному, а второй должен оставаться в салоне. Со мной будешь связь держать по рации... Но учти, мы будем наблюдать за вами. Если что не так - детьми ответишь". В общем, мы согласились...
- Остальное вы, наверно, сами видели, - добавил Макс.
- То есть вы поехали выполнять их задание, толком не зная, зачем все это нужно? - спросила Милка.
- Абсолютно.
- И задачей вы по-настоящему вообще не наблюдали?
- Нет! - мотнул головой Макс. - Просто сидели, курили, потом Гера в магазин сходил, купил "Кока-колу", батон, полкило колбасы - немного перекусили. Ну а вечером Контрабас скомандовал: "Уезжайте! Если кто погонится - жмите от Москвы, а мы вас поддержим, если что..."
- Вот и поддержали...- вздохнула Милка, будто ей было жалко тех, кого они с Тараном расстреляли в джипе.
ОЖИДАНИЕ ЗАВЕРШИЛОСЬ
Весь день, с момента пробуждения в подвальной камере, Манулов провел в ожидании того, что кто-нибудь придет и объяснит, по какой причине он тут находится. Ясно ведь, что его держат в заточении не из чистого хулиганства, хотя в сумасбродной постсоветской России нельзя, наверное, и исключать такого варианта.
Манулов, конечно, насчет хулиганства размышлял чисто теоретически. Наиболее вероятной целью похищения он считал, естественно, получение выкупа. Ясно, что радоваться и в этом случае особо не приходилось, но тут, по крайней мере, все было просто и понятно: деньги в обмен на жизнь - нормальная коммерческая сделка. Поэтому Павел Николаевич ожидал, что придут какие-нибудь представители и популярно объяснят, какая сумма устроит похитителей. Еще перед поездкой в Россию Манулов застраховался от возможного похищения на сумму в 10 миллионов долларов. Иначе говоря, страховая компания, которой он заплатил 100 тысяч баксов, обязывалась выплатить 100-кратную сумму потенциальным похитителям. При этом, если похитители не запросят максимальную сумму, например, не 10 миллионов, а всего пять, то разницу компания должна была выплатить самому Манулову. Так что, при определенных условиях, Павел Николаевич мог еще и подзаработать на своем несчастье.
Правда, его беспокоил уровень цивилизованности тех, к кому он угодил. Судя по обстановке камеры, это были не очень богатые люди, а стало быть, скорее всего грубые и некультурные. Они могут начать с того, что отдубасят его, еще не поставив никаких условий, просто для острастки, чтоб клиент был посговорчивей. Цивилизованные люди сперва ставят условия, а уж потом бьют. Кроме того, Манулов сильно опасался, не угодил ли он невзначай в Чечню. Там народ сильно непредсказуемый, руководствующийся эмоциями даже в большей степени, чем русские. При этом никогда слов на ветер не бросают. Если ты услышал от русского: "Я тебе яйца оторву!", это, как правило, не следует понимать буквально. А вот если чеченец так сказал, то обязательно сдержит обещание.
Час проходил за часом, а Мануловым никто не интересовался. И условий никаких не предъявляли, и, что более существенно, есть не давали, будто борову, которого вскоре предстояло зарезать. Возможно, при возрасте и комплекции Павла Николаевича подобное голодание было даже полезно, но он этого мнения не разделял, потому что привык не ограничивать себя в еде.
Между тем замазанное окно под потолком камеры стало светиться все тусклее, а потом и вовсе померкло. Зато зажглась тусклая лампочка под потолком. Веселее от нее не стало, свет все время лез в глаза, а потому все попытки Манулова задремать и хоть как-то скоротать вялотекущее время оказались тщетными. Гасить лампу на ночь никто не собирался, а выключатель находился где-то за дверью одиночки. Павел Николаевич даже подумывал, а не запустить ли в нее чем-нибудь, но все же пришел к выводу, что лучше этого не делать. Еще настучат по мордасам - совсем хорошо станет... И так: жрать нечего, воды нет, курева нет, да еще и свет в лицо - не заснешь. Остается только тихо выть любимую песню своей молодости: "Таганка, все ночи, полные огня..." Очень актуально!
Именно этим и занимался Манулов, лежа на койке, когда резко щелкнул отпираемый замок, и в камеру вошли трое в черных вязаных масках. Павел Николаевич испуганно сел на своей койке. От этой тройки, одетой в спортивные костюмы и крепкие футбольные бутсы, ничего приятного ждать не приходилось. Накормить они могли только пинками.
Без долгих рассуждений - молодцы даже словечка не проронили! - они закрутили Манулову руки за спину и скрепили их там наручниками. А на голову надели что-то вроде мешочка из плотной ткани, через который даже свет лампочки почти не просматривался. Потом взяли под локти и повели куда-то.
Манулов не упирался, не кричал и не требовал адвоката. Во-первых, прекрасно понимал, что тут все это бесполезно и даже вредно, потому что могут и морду начистить, а во-вторых, потому что не хотел выглядеть наивным и смешным в глазах похитителей.