Отведя взгляд, Ремезов увидел на прикрытой створке окна отражение стоящей рядом медсестры. Сквозь стекло она тоже следила за летящими огнями.
- Это не санитарный… военный, - проговорила медсестра.
Ни с того ни с сего сердце у Ремезова сильно заколотилось, и он отошел от окна, точно испугавшись чего-то.
- Ишь, глазастая, - нарочито усмехнувшись, сказал он.
Вдвоем с медсестрой они молча слушали нарастающий треск до тех пор, пока не зазвенели стекла и воздух в комнате не затрясся, и не стало ясно, что вертолет сядет если не на крышу больницы, то где-то совсем рядом.
Стряхнув с себя оцепенение, доктор Ремезов подскочил к окну.
- Что за идиот! - выругался он, высовываясь наружу.
Оглушительный треск наполнял тьму. Ремезов не различал машину во мраке за деревьями, но какое-то неведомое чувство указывало ему в воздухе то место, с высоты которого тяжелое железное тело уже давило на землю. Потом вниз ударил луч прожектора, и по тому, как столб света стал быстро укорачиваться, Ремезов определил, что вертолет садится за больничной оградой, на убранное поле. .
Уже разозленный и сорвавшийся бежать, Ремезов крикнул медсестре:
- Я сейчас!
Бегом миновав двор и выскочив за ворота, Ремезов побежал во тьме по полю, ломая ноги на бороздах и захлебываясь взвихренной пылью, навстречу буре и грохоту. Ему навстречу из вихря появился кто-то и, придерживая на голове фуражку, закричал:
- Вы товарищ Ремезов?
- Ну я - «товарищ Ремезов»! - прокричал ему с двух шагов доктор, пытаясь запахнуть на груди разлетевшийся на ветру халат. - Вы мне всех больных угробите своим треском!
- У меня нет другого выхода, товарищ Ремезов! - твердо, с расстановкой прокричал военный. - Мне приказано срочно доставить вас в часть!
Грохот, скачущий кругом вихрь, а в душе еще кипевшее возмущение притушили испуг, и Ремезов только оглянулся на окна больницы, ища в них какую-то поддержку. В окне ординаторской он заметил силуэт мед-сестры, а в двух окнах рекреации, озаренных телевизионным сиянием, - фигуры больных. «Совсем распустила их Галина… Полуночники чертовы», - тяжело подумалось Ремезову, и он против воли снова повернулся к ночному посланнику.
- Что значит «срочно»! - закричал он, думая: «Как дурной сон!» - У меня сто больных! Я не могу оставить с ними одну сестру!
- У меня приказ! - весь колышась в вихре, настаивал военный. - Вас вызывают в центр!
- У меня тоже приказ! - кричал на него Ремезов, точно отбиваясь от нечистой силы.
- Ну, ждите! - Пригнувшись, военный пропал во мраке, а спустя минуту-другую возник вновь. - Сейчас вам пришлют врача из нашей медсанчасти! Он заменит вас! Поехали!
«Да что же это?.. По какому праву?.. Что за приказ?.. - задрожали, заскакали в голове Ремезова суматошные мысли. - Зачем я им нужен?»
- Дайте собраться хоть! - вяло крикнул он.
- Собирайтесь! Скорее!
- Можете вы хоть мотор заглушить?!
- Нет! - отрезала неведомая сила. - Только время потеряем! И шуму больше будет!
Ремезов отупело сновал по комнате, не понимая, что и как собирать. Он бросил в портфель бритву, потом, постояв в оцепенении, зачем-то положил следом аппарат для измерения давления и пачку чая.
- Что случилось, Виталий Сергеевич? - два или три раза спрашивала его медсестра.
- Да я почем знаю! - невольно огрызнулся он и, все же заметив свою грубость, кое-как взял себя в руки и улыбнулся сестре: - Забирают меня, Галочка.
- Как… куда?.. - обомлела медсестра.
- Не знаю… Сейчас вместо меня военврача пришлют.
- Да что за день такой ужасный! - всплеснула руками медсестра и расплакалась.
У Ремезова дрожали колени, и его всего уже трясло… Вспомнив про седуксен, он выдавил из упаковки несколько таблеток, одну запил сразу, две или три бросил в карман, а последнюю протянул медсестре.
Медсестра отстранила его руку, плача навзрыд:
- Я уже выпила…
Увидев тонущий внизу во мраке корпус больницы, доктор Ремезов стиснул зубы и вцепился в подлокотники: ему показалось, что смерч оторвал его от земли навсегда.
Командир аэродрома был знакомым: Ремезов несколько раз ездил лечить его внучку. То ли увидев на свету знакомое улыбающееся лицо, то ли уже поддавшись таблетке, Ремезов немного успокоился и сразу пожаловался полковнику:
- Ваш десант мне всю больницу на ноги поднял… Ночь ведь, Федор Ильич.
- Ты не серчай, Виталий, - напряженно улыбаясь, отвечал полковник. - Видишь, сам из-за тебя на ногах. У меня по твоему поводу целая боевая тревога, понимаешь тут…