Даже без видения, сама идея убийства казалась нереальной. Колдуотер — это место, где таких вещей просто не бывает. Мы не крошечный городок, тут десять или пятнадцать тысяч человек. Много фермеров, людей, которые здороваются в продуктовом магазине, хотя даже не знают, кто ты. Половина города постоянно ходит на школьный футбол по пятницам. Такого рода вещи.
Наши представления о преступлении ограничиваются тем, что пара людей напивается и устраивает «внутренние беспорядки» или может быть старшеклассник пытается украсть бутылку текилы на спор из винного магазина.
Не убийство людей. Не убийство детей.
Я должна была предупредить её. Я засовываю голову под одеяло в давно забытом инстинкте, а потом снова открываю, чтобы избежать темноты.
Вспышки света мелькают перед моими глазами, у меня ужасная мысль: может быть причиной того, что видение пробило мою оборону было то, что я должна была помочь ей и мне это не удалось.
Но что если бы я сделала что-то? Если бы я предупредила ее быть осторожнее, она могла бы взять с собой Рейчел. Тогда были бы мертвы два человека. И вторая смерть была бы полностью на моей совести.
Это не выбор между правильным и неправильным, это попытка предсказать между неправильным… и еще более неправильным.
Глава 05
Понедельник — сущий ад. Даже хуже, чем пытки, которые я устраивала себе на протяжении выходных. Перед школой огромная куча цветов, свечей и мягких игрушек. Не только от других учеников — но и от всех жителей. Чувство безопасности, которое пронизывало Колдуотер, исчезло.
Люди боятся. Грустно и страшно.
Телевизионные фургоны прибыли из Талсы. Я бы хотела думать, что это потому, что они им не всё равно — и это, безусловно, маска, которую они пытаются надеть, но они кажутся навязчивыми. Как незнакомые люди, посещающие исключительно семейные похороны. Я хочу прогнать их и сказать им, что это не их утрата.
Но я не могу. Я должна попытаться слиться с толпой, как будто я как и все удивлена как этим ужасным актом насилия. Что я такая же, как все, как и каждый ребенок, бесцельно слоняющийся сегодня в классах.
Стоя перед своим шкафчиком, я почти не замечаю Линдена. Конечно, он не привлекает к себе внимания. Возможно, он даже сознательно пытается избежать этого. Я притворяюсь, что перебираю вещи в моём, подглядывая за ним. Свет и искра на его лице и в походке, которые обычно выделяли его, исчезли. У него красные глаза. Он выглядит сломанным.
Я забыла, что он был другом Бетани. Я хочу подойти к нему, сказать что-то, чтобы облегчить этот ужасный взгляд. Мне больно видеть его таким.
Я, вероятно, не должна, но все равно.
Я приближаюсь к нему, не желая испортить в это и сделать всё ещё сложнее для него.
— Линден? — тихо говорю я. Он поворачивается, и на секунду он, похоже, слишком глубоко в своём горе, чтобы даже узнать меня. Затем его лицо смягчается.
— Шарлотта. Я тебя не заметил.
— Ничего.
Мы оба молчали в течение нескольких секунд.
— Мне очень жаль Бетани, — и почему-то просто из-за того, что я произнесла эти слова, мне стало лучше. — Я знаю, что она была твоим другом, — добавляю я бормоча.
Он резко кивает.
— Если я могу… если тебе когда-нибудь понадобится, не знаю, кто-то, чтобы поговорить или что-то в этом роде, — сказала я, наполовину стыдясь своих слов.
Он смотрит на меня несколько долгих секунд, прежде чем, его рот изогнулся в подобии улыбки.
— Это очень мило с твоей стороны. Я, — он сомневается, и на мгновение я думаю, что он собирается сказать что-то значимое. — Я запомню твоё предложение. Спасибо, — говорит он, а затем он слегка машет рукой, вместо того, чтобы попрощаться.
Я наблюдаю, как он идет с болью в сердце. Каким-то образом, видя, что Линдену больно, это ещё больше ухудшает моё раскаяние.
Он не появляется в хоре.
Когда я выхожу из школы, я знаю, что должна спешить домой. Мой дом стоит буквально в поле зрения передних ворот школы, и, хотя я наконец убедила маму разрешить мне идти в школу утром, она вышла к крыльцу и наблюдала за мной всю дорогу.
Она будет волноваться, пока я не переступлю через порог.
Но мне нужно несколько минут.
Я скольжу по истертой металлической двери своего шкафчика, спиной сползая вниз, пока мой зад не касается пола. Я растираю виски. Я весь день была, как в тумане, и теперь голова кажется набитой ватой.