Чаще именно Виктор выходил победителем, но в душе он завидовал грубоватой внешности и сплющенным в пельмени ушам опытных борцов. Как завидовал и сейчас комиссару полиции – крутому парню с квадратным подбородком – из книги, купленной утром в вестибюле гостиницы. Начиная с красивого имени Санта-Мария и кончая хромированной «береттой» в заднем кармане брюк, он был воплощением мужества и обаяния в одном лице. Непейвода понял, что обольстительная сообщница убийцы не устоит перед комиссаром, и захлопнул книжку. Интересно, а пробовал ли сам автор носить восьмисотграммовый пистолет в обычном кармане?
Выпускник средней специальной школы милиции младший лейтенант Виктор Непейвода, неделю назад прибывший в Выборг из Петербурга к первому месту службы, пробовал. Пробовал и убедился, что задний карман джинсов для этого плохо приспособлен, как и внутренний карман пиджака, откуда будешь выколупывать своего «макарова» полчаса.
Начальник уголовного розыска майор Павлов, согласившийся взять Виктора в свое подразделение (ибо никого другого отдел кадров предложить не мог), скептически наблюдал за манипуляциями юного оперуполномоченного. В конце концов он попросил у Непейводы его новенькую кобуру и достал складной нож зловещего вида. Не успел Виктор ахнуть, как Павлов отхватил крышку кобуры и вручил оную со словами: «Теперь нормально. Прицепи к поясному ремню. И чему вас только учили в милицейском ПТУ?»
Непейвода хотел заметить, что его учили беречь казенное имущество, но воздержался. Из обрезанной кобуры при достаточном навыке пистолет вылетал едва ли не сам собой, как чертик из шкатулки.
Вот и сейчас, собираясь на ночное дежурство в горотдел, Непейвода несколько раз выхватил «макарова» из кобуры: трепещите, убийцы, насильники, рэкетиры! В душе, однако, Виктор надеялся, что применять табельное оружие сегодня не придется.
Непейвода прошелся по маленькой угловой комнате. В гостиницу «Спутник» поселил его тот же Павлов, объяснив администрации, что этого требует оперативная необходимость. За окном большое красное солнце медленно, словно корабль инопланетян, опускалось на крыши Выборга. Виктор накинул легкую курточку, которая может пригодиться ночью, и решил в оставшееся до дежурства время изучить проходные дворы в центре города.
Гостиничный коридор устилала зеленая дорожка, окаймленная широкими красными, как лампасы, полосами. Купленная с запасом в постперестроечные времена, она выбегала и на лестничную площадку, откуда можно было спуститься к пожарному выходу. Им-то чаще всего и пользовался Непейвода, чтобы не проходить через вестибюль.
Дневная жара уступила место вечерней свежести. В городском парке оркестр играл старинные мелодии. Под их звуки перед гостиницей дремал в своей коляске велорикша, ожидая седока. Через площадь шла парочка, и пиджак парня был на плечах девушки.
Виктор Непейвода не знал, полюбит ли он когда-нибудь этот город, тихий и беспокойный одновременно, переполняемый в сезон отпусков иностранцами и перекупщиками, столичными путанами и ворами «в законе». Но в одном твердо был уверен оперуполномоченный Виктор Непейвода – ради спокойствия влюбленной парочки, пересекающей площадь, он готов таскать на поясе пистолет в кобуре с обрезанной крышкой.
…На уголовном жаргоне пистолет имеет множество названий – от «волыны» и «власти на боку» до «монтика» и «удостоверения личности». Среди них как-то затерялось точное слово «беда».
Подпоясанный «бедой», оперуполномоченный Непейвода скрылся в проходном дворе.
Глава 11 Вечером того же дня
В зеркальных окнах гостиничного ресторана отражалась мощная башня Средневекового замка. Казалось, вот-вот процокают по площади подковы коней и прекрасная странница отдернет полог паланкина.
Дымов присвистнул. Плохой симптом, старина, коли мерещатся прекрасные странницы. Так и быть, сегодня вечером расслабишься, но завтра впрягайся в лямку велорикши. Веды тыже Афганский Борзой! Работа вытеснит смешные мечтания, работа приблизит час окончательного расчета с Золтановым. Вернуть ему эти проклятые бабки и с наслаждением послать ко всем чертям.
Герка поправил галстук, поднялся по ступеням и тросточкой постучал в запертую дверь.
Швейцар в золотых галунах рванулся к нему, как «Стингер» наперехват вертолету. Место у швейцара было хлебное. Ему отстегивали и девочки, и таксисты, а эти чертовы придурки с велосипедными колясками – нет.