— война между сторонами конфликта в начале суверенизации, создающая ситуацию «соревнования суверенитетов», нарушения территориальной целостности и завоевания реального, но не признанного суверенитета: между Азербайджаном и Нагорным Карабахом, Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией, Молдавией и Приднестровьем;
— этнические чистки и беженцы, добровольные или вынужденные переселения массы конфликтующих этносов из зоны конфликтов: азербайджанцев из Нагорного Карабаха и Армении, армян из Азербайджана, грузин из Абхазии, осетин из Грузии (исключение — Приднестровье, где этнический баланс молдаван, русских и украинцев сохранен);
— наличие среди населения непризнанных государств значительного или абсолютного большинства граждан государств-гарантов (около 100 тысяч граждан России и 50 тысяч граждан Украины — из 600 тысяч, живущих в Приднестровье; 150 тысяч граждан России — из 200 тысяч в Абхазии (90 % взрослого населения), 40 тысяч граждан России — из 45 тысяч в Южной Осетии (95 % взрослого населения), 100 % взрослого населения Нагорного Карабаха являются гражданами Армении);
— форма правления и символ суверенитета в непризнанных государствах — президентские республики. И ведущаяся извне этих государств борьба за превращение их в парламентские республики есть не что иное, как один из проектов десуверенизации этих де-факто государств; интернационализация урегулирования; принципиальный и консенсуальный характер проблемы суверенитета для каждой стороны конфликта: как для Грузии является абсолютно неприемлемой независимость Абхазии и Южной Осетии, так и для Абхазии и Южной Осетии считается абсолютно неприемлемым сценарий их даже федеративного возвращения в состав Грузии. Столь же принципиальный характер носит проблема статуса Приднестровья для Молдавии, Нагорного Карабаха для Азербайджана, и наоборот.
Постсоветские непризнанные государства не пользуются поддержкой Запада (кроме, частично, Нагорного Карабаха, получающего прямую государственную финансовую поддержку от США). Поэтому перспективы суверенизации непризнанных государств на пространстве бывшего СССР действуют в ином коридоре возможностей, нежели предоставляются Западом для Косово и Свободного Курдистана в составе Ирака.
Тем не менее, реально существуют возможности легитимации их как государств или, по крайней мере, как частично правомочных субъектов международного права, особенно в контексте реализованной в 1990-е годы идеологии «Европы регионов», подпитывающей федерализацию Румынии в пользу венгерского меньшинства в Трансильвании, суверенизацию Корсики внутри Франции, Каталонии и Страны Басков внутри и без того федеральной Испании. Такую крипто-легитимацию можно классифицировать по следующим факторам:
— международно-правовые — например, поддержанный ОБСЕ меморандум в отношении Приднестровья от 8 мая 1997 года предоставляет Приднестровью суверенные права ведения внешнеэкономической, образовательной и культурной деятельности;
— интеграционные — межрегиональные, коммуникационные и хозяйственные связи всех сторон конфликта и их соседей (кроме Нагорного Карабаха, не имеющего никаких межрегиональных связей с Азербайджаном);
— электоральные — элементы международной легитимации существующих институтов власти непризнанных государств — например, признание парламентских выборов в Приднестровье по законам Приднестровской Молдавской Республики как выборов в легитимные органы местного самоуправления;
— гражданские — права граждан стран-гарантов на территории непризнанных государств, которые фактически не только обеспечивают интернациональный характер урегулирования, но и придают населению этих государств гражданскую субъектность. Даже при соблюдении принципа территориальной целостности их «метрополий», внешние гарантии гражданских прав населения непризнанных государств создают новую легитимность институтов их самоорганизации, на практике совпадающую с государственными институтами.
Ожидаемое в течение 2006 года предоставление под эгидой евроатлантических организаций фактической независимости Косово от содружества Сербии и Черногории, безусловно, придаст новую историческую динамику проблеме непризнанных государств — и часть из них поставит в ряд «самоопределившихся», а часть — в ряд «реинтегрируемых»: насколько успешным будет новое издание реинтеграции и как оно вместе с прецедентом Косово повлияет на историческую стабильность Балканско-Черноморско-Кавказского региона — остается только догадываться.