– Я рад. Но я должен напомнить вам, что вам может быть трудно найти работу в другой крупной исследовательской лаборатории, если вы откажетесь от этой.
Он был прав, но это уже не казалось важным. Пока она могла продолжать свою работу, ее не заботило академическое признание. Виктория улыбнулась ему.
– Я знаю, но я не против. Я счастлива здесь. Действительно счастлива.
Последний след сомнения наконец исчез с лица Эдварда.
– Это прекрасно. Я знаю, что этот город не для всех.
Он слегка улыбнулся ей.
– Не для меня, по крайней мере,а я родился здесь, но я рад, что это сработало для вас.
– Спасибо, Эдвард. И спасибо, что восстановил проект. Ну, знаешь, – добавила она,– может быть, тебе пришло время открыть собственную лабораторию.
– Мне?
Он подпрыгнул, затем схватился за бумаги, которые держал в руках, и они начали выскальзывать.
– Почему нет? Если хочешь, чтобы карьера развивалась, рано или поздно тебе придется занять руководящую должность. Это может быть прекрасная возможность. Возможно, мы могли бы даже продолжить работать вместе, но на этот раз удаленно.
– Я не уверен, что готов.
– А я думаю, готов. Обещай мне, что хотя бы обдумаешь эту идею.
– Обещаю, – сказал он, выглядя ошеломленным.
Эдвард вежливо попрощался с ней, затем повернулся, чтобы уйти, и тут же врезался в один из столбиков крыльца. Покраснев, он заверил ее, что с ним все в порядке, и поспешил прочь. Она смотрела ему вслед, улыбаясь. Когда Виктория начала закрывать дверь, лист бумаги, который Эдвард, должно быть, уронил, улетел в сарай, и ее взгляд задержался на корпоративном логотипе. На мгновение она почувствовала укол сожаления, но оно исчезло почти так же быстро, как и появилось. Она была совершенно уверена, что сделала правильный выбор.
Снова улыбнувшись, Виктория поднялась обратно на чердак спальни, ее тело уже гудело от мысли о продолжении прежних занятий. Но когда она добралась до чердака, кровать была пуста. Фрэнк больше не растянулся на матрасе. Куда он делся?
Она поспешила обратно вниз, думая, что, возможно, не заметила его, но его там тоже не было. Она быстро осмотрела лабораторию, но его не было видно. Пока она стояла там, пытаясь не паниковать, прохладный ветерок коснулся ее щеки. С колотящимся сердцем она нашла источник ветерка и поняла, что задняя дверь сарая открыта. Не только открыта, но и наполовину сорвана с петель.
Фрэнк, должно быть, сделал это, когда уходил, но почему? Почему он ушел, не сказав ни слова?
Все, что она знала, это то, что он оставил ее, и она снова осталась одна.
Глава 11
Фрэнк подавил протест, когда Виктория поднялась с кровати. Было бы легко удержать ее при себе – слишком легко, – но если она предпочла открыть чертову дверь, чем оставаться в его объятиях… Его полунасмешливое раздражение исчезло, когда она наклонилась, чтобы поднять халат, и он увидел слабые красные следы, покрывающие ее аппетитную попку – следы, совпадающие по размеру и форме с его пальцами.
Он держал ее так крепко, что повредил ее бледную кожу? И теперь, когда он подумал об этом, понял, что ее соски тоже были красными и опухшими. Было ли это вызвано желанием, как он предполагал, или из-за его чрезмерного внимания прошлой ночью? Прежде чем он успел спросить, она начала спускаться вниз по лестнице.
Его тут же охватило чувство вины, и он, спотыкаясь, встал с кровати, поморщившись, споткнувшись о тумбочку и услышав зловещий треск. Он дернул одежду, плечевой шов разорвался, когда он сунул руки в рукава рубашки, и поспешил за ней.
– …Я снова закрепил за собой нашу старую лабораторию… – прозвучал в открытой двери мужской голос, который он не узнал.
Что бы ни последовало за этим, исчезло за ревом в его ушах. Она уходит от него? Его кулаки сжались, когда он поборол желание уничтожить того, кто пришел забрать ее у него. Но как он мог остановить ее? Фрэнк знал, насколько важна для нее ее работа. И как он мог винить ее в том, что она бросает его, если он даже не мог удержаться от того, чтобы не повредить ее нежную кожу?
Вой боли дрожал на его губах, но Фрэнк заставил себя покинуть сарай и отправиться в лес, прежде чем позволить ему вырваться. Мучительный звук эхом разносился по лесу, пока он бежал, слепо пробираясь через подлесок, пока, наконец, не остановился, задыхаясь. Его рубашка и брюки были разорваны в клочья, а на коже были тонкие струйки крови. Его путь был свободен – линия разрушения через лес, кустарники и даже небольшие деревья, растоптанные его ногами.
«Это все, на что я годен. Разрушение».
У него возникло искушение продолжать бежать, но он никогда не сможет убежать достаточно далеко, чтобы облегчить боль. И может быть, только может быть, если он пообещает Виктории, что будет более осторожным, если попросит у нее прощения и скажет, как сильно она ему нужна, возможно, она позволит ему время от времени навещать ее. Мысль о путешествии в город, полным людей, заставила его содрогнуться, но, если бы это был единственный способ увидеть ее, он бы не колебался.
Тщательно лелея этот маленький огонек надежды, Фрэнк вернулся в свою мастерскую. Внешний вид дикого животного не поможет ему убедить ее, что он может вести себя цивилизованно. Сначала ему нужно переодеться и привести себя в порядок.
Рядом с мастерской была припаркована странная машина – дорогой серебристый «Мерседес», – и Фрэнк вздохнул. Последнее, что ему сейчас хотелось делать, – это иметь дело с новым клиентом. Напоминая себе о необходимости быть вежливым, он подошел к искусно накрашенной блондинке в своей мастерской. Она изучала один из его столов со слабой неодобрительной усмешкой и в ужасе посмотрела на него, когда повернулась, чтобы поприветствовать его. Он неловко поерзал, осознавая, как он должен выглядеть.
– Я сегодня неработаю, – сказал он как можно спокойнее. – Но если вы хотите оставить свою информацию, я могу попросить мою управляющую делами…
– Управляющий делами? Это тот титул, который ты дал этой несчастной женщине?
Презрительный голос и насмешливый смех помогли ему наконец опознать своего посетителя. Больше ничего в блестящей женщине перед ним не напоминало ту мать, которую он помнил.
– Ма?
Она резко вздрогнула.
– Я же говорила тебе не называть меня так. Барбара подойдет.
Фрэнк подавил желание зарычать.
– Какого черта ты здесь делаешь спустя столько времени? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
– Этот смешной маленький городок на самом деле становится популярным, поэтому я подумала, что это самое подходящее время, как и любое другое. Я решила продать это место.
Если раньше земля под ним качалась, то теперь она точно вздрогнула.
– Но это мой дом.
Она небрежно пожала плечами.
– Я уверена, что ты сможешь найти новый. Я даже готова дать тебе… десять процентов от выручки, если ты не будешь хлопотать по поводу подписания бумаг.