Выбрать главу

— Ну конечно, на первом месте должен стоять Бог, — несколько формально согласилась мисс Финдлейтер. — Но если дружеские чувства обоюдны — в этом все дело — и отношения с обеих сторон лишены эгоизма, то дружба не может оказаться чем-то плохим.

— Подлинная любовь — это всегда хорошо, — подтвердила мисс Климпсон, — но я думаю, что это чувство не должно становиться слишком собственническим. Для этого нужно работать над собой. — Тут мисс Климпсон заколебалась, но затем смело продолжила: — В любом случае, моя дорогая, я не могу разубедить себя в том, что находить друг в друге смысл жизни более естественно и в известном смысле более правильно для мужчины и женщины, чем для лиц одного пола. В конце концов, это… м-м-м… эта привязанность должна быть плодотворна, — продолжала мисс Климпсон, слегка испугавшись своих слов, — и я уверена, что, когда вы встретите мужчину своей жизни…

— К черту мужчину моей жизни! — в раздражении воскликнула мисс Финдлейтер. — Терпеть не могу такие разговоры. Около них я чувствую себя чем-то вроде породистой коровы. Это просто отвратительно! Да и вообще подобные взгляды — это вчерашний день.

Мисс Климпсон почувствовала, что в своем благородном рвении преступила границу, которую следовало соблюдать в интересах расследования. Она утратила расположение своего информанта, и самым разумным теперь было сменить тему разговора. Но как бы то ни было, в одном она теперь смело могла заверить лорда Питера: женщина, которую видела в Ливерпуле миссис Кроппер, могла быть кем угодно, но только не мисс Виттейкер. Привязанность мисс Финдлейтер к любимой подруге, с которой она никогда не расставалась, служила этому надежной гарантией.

Глава XVII РАССКАЗ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО АДВОКАТА

Он, который дает нам в эти дни новых властителей, может дать и новые законы.

Уизер

Письмо мистера Пробина, удалившегося от дел адвоката (Вилла Бьянка, Фьезоле) мистеру Марблзу, адвокату (Стэпл-инн).

Строго конфиденциально.

Милостивый государь,

Меня чрезвычайно заинтересовало ваше письмо относительно смерти мисс Агаты Доусон, скончавшейся в Лихэмптоне. Я постараюсь как можно более сжато ответить на ваши вопросы, разумеется, при условии, что вы сохраните в строгом секрете всю информацию, касающуюся дел моей покойной клиентки. Конечно, можно сделать исключение из этого правила для офицера полиции, которого вы упомянули в связи с данным вопросом.

Вы желали узнать:

1. Была ли мисс Агата Доусон проинформирована о том, что в связи с положениями нового Закона о собственности перед ней может встать необходимость составления завещания, дабы гарантировать, что ее личную собственность унаследует ее внучатая племянница, мисс Мэри Виттейкер.

2. Пытался ли я когда-либо убедить свою клиентку написать завещание, а если да, то каков был ее ответ.

3. Поставил ли я мисс Мэри Виттейкер в известность о том, в какой ситуации она может оказаться, если ее двоюродная бабушка умрет после 31 декабря 1925 года, не оставив завещания.

Весной 1925 года один ученый коллега обратил мое внимание на неопределенность, отличающую формулировки некоторых статей Закона, и в особенности — на невозможность определить точную интерпретацию слова «потомство». Я немедленно начал просматривать дела своих клиентов, дабы убедиться, что в каждом из этих случаев были приняты необходимые меры, чтобы избежать недоразумений и исключить все поводы возникновения судебных тяжб. Я тут же понял, что права мисс Виттейкер на наследство мисс Доусон зависят исключительно от толкования данной статьи Закона. Я знал, что из-за суеверного страха перед смертью мисс Доусон относится к составлению завещания крайне негативно. В нашей профессии часто приходится сталкиваться с подобными вещами. Как бы то ни было, я подумал, что мой долг — разъяснить ей суть вопроса и сделать все возможное, чтобы уговорить ее написать завещание. В соответствии с этим решением я отправился в Лихэмптон и изложил перед своей клиенткой возникшую проблему. Это было приблизительно 14 марта (к сожалению, я не сохранил в памяти точную дату).