Надеюсь, эта книга не будет восприниматься как попытка излить злость, но и отрицать наличие этой злости я тоже не хочу. Технологические компании уничтожают драгоценную вещь: возможность сосредоточенного размышления. Они создали мир, где за нами постоянно наблюдают и нас постоянно отвлекают. Накопив данные, они построили модели наших умов и используют их, чтобы направлять поведение масс в соответствии со своими финансовыми интересами. Возможность направлять не только массовое, но и индивидуальное поведение возрастает с каждым днем. Они изгнали честность и принципиальность из общественных учреждений, призванных снабжать нас пищей для размышления и указывать пути демократии – издательского дела и медиа в целом. Их самый ценный актив и одновременно наш самый ценный актив – это наше внимание, которым они злоупотребляют.
Технологическим компаниям удалось добиться своей цели и изменить человеческую эволюцию. Мы все стали немного киборгами. Мобильный телефон превратился в продолжение нашей памяти, мы перепоручили основные мыслительные задачи алгоритмам, наши тайны хранятся на чужих серверах, и чужие компьютеры роются в них. Нам следует постоянно помнить, что мы сливаемся не с машинами, а с компаниями, которым принадлежат машины. Эта книга об идеях, ради которых существуют технологические компании, и о безусловной необходимости сопротивляться им.
Часть 1. Монополисты разума
Глава 1. Долина едина, и мир един
Прежде чем Кремниевая долина набрала силу, слово «монополия» было в Америке ругательством. Конечно, предприниматели стремились, чтобы их можно было назвать этим неприличным словом. Во все времена бизнес агрессивно добивался полного и абсолютного доминирования на рынке. Большинство современных учебников по экономике назвали бы это стремление здоровым и нормальным. Тем не менее монополия была культурно неприемлемой и политически опасной целью. За исключением нескольких компаний, которые можно считать предшественниками нынешних гигантов, в родной стране Томаса Джефферсона, привыкшей видеть в конкуренции лучшее средство от концентрации власти в одних руках, никто не решался даже произнести вслух эту задачу. И когда американское правительство в 1980-х гг. практически перестало противодействовать монополизации, компании по старой памяти продолжали отдавать дань благородному духу конкуренции.
Затем на свет появились технологические гиганты. Крупнейшие компании Кремниевой долины не просто стремятся к монополии как средству обеспечить доход. Их консультанты и теоретики не просто терпят гигантизм как факт экономической жизни. В огромных офисных комплексах к югу от Сан-Франциско монополия – предмет страстного вожделения, поднятая на знамя идея. Крупные технологические компании считают концентрацию власти в своих руках, а вернее, в контролируемых ими сетях, важнейшим общественным благом, необходимым условием всемирной гармонии, средством уничтожить взаимное отчуждение внутри человечества.
В приступе идеализма технологические компании могут прикрывать стремление к монополии напыщенной риторикой о правах человека и связях внутри человечества. Сильное оправдание масштабной задачи, возложенной ими самими на себя! Оно превращает рост их сетей в безусловную необходимость, их размер становится самоцелью. Эти компании стремятся избежать конкуренции, стать исключениями, чтобы ничто не мешало им реализовывать свой поистине трансцедентальный потенциал. Их опасная мечта опирается на такое твердое основание, потому что у нее длинная родословная. Стремление Кремниевой долины к монополии восходит, как ни странно, к контркультуре 1960-х гг., в которой оно родилось из самых лирических картин мира и любви. Если конкретнее, оно началось с некоронованного короля хиппи.
На дворе было начало 1960-х. Стюарт Бранд вел пикап сквозь рассеивающийся туман в северо-восточной части Сан-Франциско. На бампере красовалась наклейка: «Кастер умер за ваши грехи»[2]. В раскрытом вороте рубахи виднелись бусы. Граждане кислотного мира, для которых Бранд был путеводной звездой, называли его «свернутым на индейцах». Его роман с коренным населением Америки начался с приглашения пофотографировать резервацию Уорм-Спрингс для буклета, а закончился женитьбой на Луис Дженнингс из племени оттава. Для Бранда, сына директора рекламного агентства, коренные американцы стали откровением. Его отец, можно сказать, своими руками создал конформистский консьюмеризм 50-х, а индейцы были его живым, воплощенным отвержением.
2
Лозунг борцов за права индейцев, повторяет название книги Вайн Делория, вышедшей в 1969 г. Генерал Джордж Кастер (1839–1876) всю карьеру сражался с индейцами и погиб в бою с ними. –