Но сидя один на один с этим удивительным существом - куставром - я не мог отделаться от мысли, что оно спутало нам все карты. Я безуспешно пытался отвлечься, и мысли мои неизменно возвращались к его загадкам, так что я рад был увидеть рядом с собой даже Талбота Фуллертона, Четырехглазого, выплывшего из темноты.
Во время полета Фуллертон скорее напоминал тень, а не человека. Он был апатичен и безлик, и его не замечали ни я, ни мои коллеги. Но сейчас Четырехглазый выглядел взволнованным.
- Перебрал впечатлений? - спросил я.
Он рассеянно кивнул, продолжая таращиться в темноту.
- Удивительно, - сказал он. - Удивительно, если окажется, что эта планета - та самая.
- Не окажется. Ты ищешь Эльдорадо. Охотишься за сказкой. Стреляешь холостыми патронами.
- Однажды эту планету уже нашли, - упрямо продолжал Фуллертон. - Мы располагаем соответствующими записями о ней.
- Ну, конечно! Мемуары об Атлантиде и Золотых Людях. Воспоминания об Империи Пресвитера Иоанна. Отчет о Северо-Западном Проходе в истории древней Земли. Описание Семи Городов. И другие повести в том же духе.
Лицо Фуллертона вытянулось, дыхание участилось, глаза заблестели. Он нервно сжимал и разжимал кулаки.
- Саттер, - изумленно произнес он, - не могу понять, зачем вы все время издеваетесь надо мной. Я знаю наверняка, что где-то во Вселенной существует бессмертие. Секрет бессмертия уже найден, и Человечество обязано отыскать это место! Сегодня в распоряжении человека безграничные возможности космоса - миллионы планет. Проблема жизненного пространства полностью решена. Бессмертие, говорю я вам всем, - вот следующая ступень развития Человечества!
- Прекрати! - рявкнул я. - Забудь все, что сказал!
Но уж если Четырехглазого понесло, его не остановишь никакими силами.
- Оглянитесь, - продолжал он. - Эта планета идентична Земле. Даже солнце ее находится на той же стадии эволюции звезд, что и земное Солнце. Плодородная почва, идеальный климат, обилие воды! Сколько пройдет лет, прежде чем люди заселят эту планету?
- Тысяча лет. Пять тысяч. Может, и больше.
- Правильно! Бесчисленное количество миров только того и ждут, чтобы их заселили. Но человек вынужден оставлять их в неприкосновенности по одной простой причине - он смертен. Следует еще сказать и о…
Я терпеливо сидел, выслушивая его бесконечные «сказать и о…», но все его рассуждения имели один вывод - смерть ужасна. Если бы вы только могли знать, как мне надоели все эти разговоры. Ведь каждый отряд обязан иметь в своем составе Четырехглазого! Они все настоящие безумцы, но такого фанатика, как Фуллертон, еще не было; к тому же, этот полет был у него первым. Я попытался отключиться, поминая недобрыми словами Институт Бессмертия, присылающий нам Четырехглазых…
А Фуллертон все говорил и говорил. Идеализм, замешанный на настырности в поисках бессмертия прямо-таки бурлил в нем. Впрочем, каждый Четырехглазый пытался произвести впечатление эдакого Прометея, пылая неистовой уверенностью в правильности своих предположений, что человек обязан жить вечно, а бессмертие вскоре, буквально со дня на день, будет найдено. В качестве доказательства каждый из них рассказывал байку о безымянном космическом корабле, затерявшемся на безымянной планете в давно забытом году - после того, как экипаж корабля обнаружил бессмертие. Бред, конечно. И все же, благодаря стараниям Четырехглазых, правительственным субсидиям и миллиардным дарам и пожертвованиям, миф продолжает жить. Глупцы, богатые и бедные, верят рассказам о бессмертии и регулярно переводят на счет Института деньги, но, тем не менее, продолжают умирать с обычным постоянством. Щедрость не окупается.
- Куда это ты все время поглядываешь? - спросил я Фуллертона, надеясь охладить его пыл. - Что там - человек, животное, растение?
- Нет! - торжественно произнес он, как судья, зачитывающий приговор. - Я вижу там нечто такое, о чем не могу вам сказать!
Да будь я проклят! Что он о себе воображает?
И я продолжил подкалывать его, чтобы быстрее пролетело время моего дежурства. Фуллертон, наш Четырехглазый, оказался самым молодым и, что всего хуже, самым прилипчивым и занудным из всех Очкариков, беседовавших со мной. Он раздражал меня все сильнее; фанатики никогда не прислушиваются к мнению собеседника!
- А как ты определишь, что нашел именно то, что искал?
Он не ответил. Его сопение заставило замолчать и меня - того и гляди разрыдается.