Макар явно пытался приготовить яичницу. Обнаружила одно разбитое яйцо на полу, второе намертво пристало к сковородке.
Открыла окно, отправила сына в комнату немного поиграть и приступила к уборке.
Вчера настолько устала, что отключилась почти сразу после ухода Снежного. У меня совсем не было времени, чтобы подумать о том, что происходило между нами. Одно знала точно, Захар опасен для сердца. Прошлый раз я собирала его по кусочкам, этот раз рисковала не собрать вовсе.
Я не забыла Захара. Совсем не забыла. Также остро реагировала на его присутствие, шутки и как бы случайные касания. Вчера казалось, что вынужденной разлуки, словно, не было. Не было тех семи трудных и счастливых лет вдвоем с сынишкой.
Если мы будем так много и близко общаться, рисковала совершить непоправимую глупость и дать Захару второй шанс. Шанс, о котором он вчера снова попросил.
Но это было не для меня…
Понимала, что Снежному придется не по душе мое решение, но больше совместных прогулок я допускать не хотела. Я не отказывалась от своих слов и собиралась позволить Захару видеть с сыном, сколько ему будет угодно. Только вот сопровождать ребенка в этот раз буду не я…
Убрав на кухне и быстро приготовив яичницу, набрала в мобильном телефоне знакомый номер.
— Добрый день, теть Вер!
— Добрый день, Кариночка!
— Как вы себя чувствуете?
— Не очень, — вздохнула крестная. Выругалась про себя. Со всеми этими проблемами я позабыла о Вере Ивановне, хотя и обещала вчера зайти.
— Вы извините меня, теть Вер. Я вчера не смогла придти.
— Что-то случилось, милая?!
— Ничего особенно. Захар вернулся.
— Узнал про сына?
— Да.
— И что ты будешь с этим делать?
— Ничего не буду. Хочет общаться, пусть общается. Но думаю, он наиграется в отца довольно быстро и скоро вернется в Москву к своей прежней жизни, — мы еще какое-то время поговорили с крестной, я обещала выкроить время и навестить ее сегодня-завтра.
Попрощавшись с Верой Ивановной, я набрала Василия.
— Привет!
— Привет, Каринка! Я хотел тебе позвонить и узнать, как дела…
— Вась, а ты чем сегодня занят? — проигнорировала его вопрос.
— У меня выходной.
— Может, зайдешь в гости?..
Глава 36
Захар
Я так устал всего за пару часов, опять заехал в магазин за цветами. В этот раз как-то удачно, передо мной открылась дверь в подъезд, выпуская девочку с французским бульдогом в смешном желтом пуховике. Я придержал им дверь, а потом взлетел с букетом прямиком на этаж, где случились мои самые классные поцелуи и обнимашки юности. Я очень надеялся, что встреча с моими любимками станет для меня бальзамом от всех тревог.
Дверь отворилась не сразу, а после третьего стука. Я так и стоял, пока веко под глазом не начало дергаться. В доме, где живет моя женщина и мой сын, стоял безопасник Вася в теплом джемпере и спортивках, как будто, у себя дома.
— Зак, Зак! Ты приехал! Мама оставила меня с этим дядькой, — скривился мой сын, прыгая под ногами этого урода.
— Я вижу, Мак! Он же здесь не частый гость?
— Нет, я его раньше не видел, — высунулся вперед головой пацан.
Как же я довольно лыбился, смотря на него с видимым превосходством, Вася сурово покачал головой.
— Карина насчет тебя не говорила ничего. Её нет, а пока с пацаном сижу. Вали отсюда, Снежный!
— Ты мне не указ, Васёк.
— Сам ты гусёк, — проворчал этот крупный мужик.
— Гляжу я на тебя… У тебя что бабы нет, что ты за моей увиваешься? — сказал я, сложив руки в замок и прижимая букет к груди.
— А кто сказал, что она твоя? — теперь осклабился уже Вася, нервируя меня. — Веник даже принёс. Надо же, донжуан снова в строю спустя семь лет, практически гардемарин.
— Что я слышу? — осмотрел я дверной косяк, как будто что-то ища. — Это что голос из самой глубокой френдзоны? Ау!
Вася пошел красными пятнами по лицу так, что желваки заходили в грозной гримасе.
— Всё с тобой понятно, Вась, — вздохнул я.
— Пацана я забираю тогда, а Карина меня сама найдет, — влезаю я в коридор, бросая цветы на тумбу. — Мак, собирайся!
— Никуда он не пойдет! — встает между нами безопасник.
— Не тебе решать это. Ты здесь тоже каким-то боком. Надеюсь, у Ринки ничего серьезного не приключилось? Боюсь, её бегство от меня ничего не изменит.
— Ты не нужен ей, Снежный. Ты плохой вариант. Она лучшего достойна, — говорил Вася, пока я суетился над Макаром.
— Зак, я голодный, — пожаловался шкет. — Я сжег мамину сковородку, она расстроилась, но не отругала. Мы ели бутерброды.
— Сейчас поедем с тобой и поедим в кафе. Хочешь большой кусок мяса? — спросил я его.
— Да! — запрыгал сын.
— Одевайся, — командовал я.
— Сейчас кофту принесу! — крикнул Мак и сорвался в свою комнату.
— Ты не увезешь его без меня.
— Ты шутишь? Зачем мне мужик, которого я, нахрен, не знаю. Мы оба прекрасно знаем, почему я здесь, — я подошел к нему вплотную и посмотрел прямо в глаза. — Ты же не настолько глуп, чтобы не замечать очевидного?
— Тебя не было семь лет. Ни он, ни она тебе не были нужны.
— Наши дела с Кариной никого не касаются. Хватит с нас чужой добродетели, — холодно цежу я сквозь зубы глыбу моего презрения. — Чтобы ты не желал ей, она всегда поступит по-своему. Хоть волком на неё смотри, хоть псиной оголодалой. Надо смириться с тем, что в её жизни всегда был только я.
— Тешишь свою гордость? — выплевывает мне в лицо колючий и недовольный безопасник.
— Нет, я просто знаю и прекрасно понимаю её. Сейчас уже точно понимаю. День, когда её сердце примет меня, неминуемо приближается, только в этот раз я не отпущу, — уверенно улыбаюсь, когда Мак вылетает ко мне в кофте и джинсах.
— Я готов! Едем? — улыбается мой сын.
Я присаживаюсь и застегиваю на нём ботинки, снимаю с крючка куртку, в рукаве которой нахожу варежки и шапку с шарфом. Заматываю Мака хорошенько и застегиваю куртку на молнию. Мой ребенок готов к прогулке. Мы стоим на входе и с нами собирается Василий.
— Блин, да ты шутишь! — поднимаю я глаза к потолку.
— Я не отпущу его с тобой одного. Карина разрешила забрать его с собой на прогулку, — ворчит мужик напротив.
— Хорошо, я понял, — смиряюсь я. — Но кто-то мне дорого заплатит за такую прогулку. Ты, кстати, в курсе, где моя женщина?
— Если бы и знал, то не сказал бы.
— Да, пофиг, — отмахиваюсь я, — мы с ней сегодня увидимся.
В руке мелькает смартфон, пока я держу сына за руку, а Васёк закрывает квартиру. Два СМС и день испытывает меня на терпение вновь.
— Эй, ты цветы мои в вазу не поставил, — тыкаю я этому здоровяку.
— Что банный день сегодня? Зачем веники размачивать? Пусть сохнут, — отгрызается этот остряк, бросая мне через плечо.
— Пофиг, новые куплю, — я подхватываю сына на руки, тот смеется.
— Ура, мы снова будем кататься! Да, Зак?
— Ещё как! — улыбаюсь я.
— Не-а, сегодня я катаю, — Вася обходит нас, когда мы стали, как вкопанные, и скривили лица, и давай ржать.
— Ну, копия. Ха-ха-ха! Видели бы Вы свои лица, — смех звучит во всем подъезде, неприятно резонируя. — И да, я не пошутил.
— Кар-рина, ты за это ответишь, — шиплю я.
— Зак, не обижайся на маму, — строит мне щенячьи глазки пацан.
— Ну, что ты, Мак, это у нас с мамой игра такая. Прятки знаешь?
— Ага, — улыбается сын, пока я спускаюсь дальше.
— Ну, вот мама от меня спряталась и вожу я.
— Мы едем её ловить? — сын восторженно интересуется.
— Нет, сначала есть, потом гулять, а потом будем её искать. Пусть понервничает?
— Угу! Давай маме сюрприз устроим? — шепчет шкет мне на ухо.
— Какой? — признаться очень заинтригован.
— Сковородку.
— Эх, парень, какой ты хозяйственный растешь. Что мама очень любит эту сковородку? — расспрашиваю сына, пока мы выходим на улицу.