— Ты же знаешь, у меня план был совершенно другой. Даже не знаю, благодарить мне твою знакомую или нет.
— Прости, — коротко выдал он.
— Чего уж там, дело сделано. Что теперь с ней самой?
— Что-что… ревела она раненной белугой. Я ей всё рассказал и сильно отругал. С одной стороны, правильно, пусть осознает всё, она же делала это с чёткой уверенностью, что я тебя покрываю. Дурёха! Решил пока пусть отцом займется, у него сложная операция и тоже нужно лечение. А мне теперь нужно много работать, друг.
— Что так?
— Я теперь о многих забочусь…
— Обо мне в том числе?
— О тебе в первую очередь. Вопрос с отцом напавшей уже решён, а с тобой, — раздались шаги, кровать в моих ногах прогнулась. — Я сегодня пришёл, завтра в полдень должны повязки снять. Я попросил, чтобы тебя осмотрел лучший наш офтальмолог в городе. Он подъедет через два часа.
— О, звучит здорово. Надеюсь, что у меня всё-таки есть шанс.
— Я тоже хочу, чтобы всё разрешилось. Я за последние дни очень измотан, — тяжело выдохнул признание Артур.
— Расскажешь?
— А-а, чего говорить? С момента твоего приезда у меня в жизни полный кавардак, хотя всё началось немного загодя, с моей встречи с Ликой, — заметил Бессмертный.
— О, друг, по-моему, ты крепко втюхался. Давно ли твою жизнь кардинально меняли женщины? — подколол его я, сложив руки в замок на груди.
— После встречи с Иркой больше никто. Только сейчас я сам потянулся за женщиной, а не наоборот. Когда меня женщина не хочет и не лезет ко мне в штаны — это нонсенс.
— Давай, не бросайся своими победами, — пожурил я Артура.
— Тебе ли не знать, каково это?
— Э, нет, брат, я давно в лиге брошенных и глубоко невезучих людей. Начиная с момента расставания с Кариной я жил неправильно, потому что сверху там кто-то есть. Тот, кто дает тебе под дых крепким кулаком, напоминая об ошибках. Признаться, у меня не было много времени это осознать. Похоже я был слеп сердцем и, наверное, это моё наказание, чтобы прозреть мне нужно было лишиться зрения, — голос у меня дрогнул от избытка чувств.
— Ты перегибаешь. Не придумывай…
— А что еще остается думать? Так мне как-то проще смириться с тем, что я ослеп временно или…
— Не думай об этом, слишком много людей за тебя переживают, — на моё плечо легла ладонь Бессмертного. — О сыне лучше думай, я вчера с ним сидел. Отличный малец, жаль я не стал пока отцом.
— Да, Мак — мой смысл жить, как и Карина. Я люблю их сильно, — признался я.
— Я рад, что ты нашёл путь к сердцу любимой женщины. Пора стать сильнее нам обоим, — с горечью и надеждой в голосе произнёс мой первый друг за долгое время. — Я помогу тебе со всем.
— Это хорошо, потому что я хочу как можно скорее привязать моих любимых к себе всеми возможными способами, — твёрдо отчеканил я, оставаясь всё также в темноте, но чувствуя, что не одинок больше.
— Мне позвать сюда регистратора из ЗАГСа?
— Да, это было бы то, что нужно.
— Ты считаешь, что Карине понравится столь романтичная роспись здесь? — намекал Арт.
— Как можно скорее, Артур. Может я не романтичен, но, думаю, Карина поймет и простит. Я так хочу видеть её лицо и платье хочу для неё красивое. Однажды мы сыграем свадебную церемонию на лазурном берегу в окружении райских цветов, я буду молить Бога, чтобы я прозрел к тому дню, — мечтательно проговорил я, рисуя в голове этот день.
— Беру свои слова назад. Ты самый неисправимый романтик и алкаш, которого я знаю, — я почувствовал улыбку друга и явный подкол.
— Эй, меня бросила бывшая! Дайте мне скидку за жизненные неудачи.
В дверь постучали.
— Артур Андреевич, я привез, что Вы просили, — раздался голос какого-то паренька.
— Ага, спасибо, Кирилл.
— Ещё что-то нужно? — голос полный обожания и гордости, парень явно молодой.
— Нет, Кирилл, возвращайся к Саше, — ответил сухо Бессмертный.
Дверь снова захлопнулась.
— Я гляжу ты молодежью занимаешься… У тебя пацаны по поручениям бегают?
— Он детдомовский, как и я, — ответил спокойно Арт.
— Ты — сирота? Никогда бы не подумал, — ляпнул я и пожалел.
— Что, по-твоему, детдомовские не могут в люди пробиться или что? — хмуро спросил Артур.
— Нет, просто я бы не подумал, что ты оттуда. А с этим парнем что? — решил я сменить тему.
— Ничего. Он вышел из детдома, и я предложил ему работу. Не абы какая, но, согласись, себя содержать и стать человеком, не зависящим от государства, тоже неплохо? — Артур открывал какие-то пакеты и шелестел упаковками.
— Давно ты ими занимаешься?
— Сразу, как поднялся на боях без правил, — ответил он мне, а я сглотнул.
«Кажись, мне еще повезло, что он заматерел и не ставил целью вышибить из меня дурь», — подумалось мне. — «Лежать мне сейчас в реанимации овощем. Я, действительно, отмороженный на голову».
— Что замолчал? Неожиданно, не правда ли?
— Нет, мне кажется, что такое я должен был предугадать. Но откровений так много, спасибо, что искренне рассказал, — ответил я быстро.
— А мне скрывать-то особо нечего. Город, сам знаешь, маленький. Где бы поссать не встал, завтра все узнают.
— Это похоже на Мухосранск, — ответил я, повернув голову, когда почувствовал, что Артур подошёл вплотную.
— Всё готово, сейчас я помогу тебе залезть в сланцы. Привезли чистое белье, полотенце и банное мыло. Мы спустимся на этаж ниже, в душевые. Я помогу тебе искупаться.
— Что и спинку потрешь? — я стал садиться и ощутил, как Артур надевает на ноги обувь.
— Оставь свои шуточки для своей невесты, — меня схватили за руку и потянули вверх.
Пришлось обхватить плечи Арта и встать на негнущихся от долгого лежания ногах.
— Ну как? Голова кружится?
— Что-то такое и, правда, есть. Прости, что тебе приходится меня волочь. Может, я сам?
— Всё нормально, если голова кружится, то пока обожди геройствовать. Идём, — так дружно мы двинулись на выход.
Больница уже ожила и тут, и там были разговоры, кто-то ходил и гремел посудой.
— Так, куда Вы повели пациента?! — раздался недовольный голос откуда-то слева.
— Лечащая медсестра просила отвести его в душ, — холодно ответил Бессмертный.
— Хорошо, только не задерживайтесь. Из какой он палаты?
— Из семнадцатой.
— Оставлю завтрак на тумбе у кровати, — сказала бойкая женщина.
— Делайте, — сухо ответил Артур, и мы возобновили свой крестовый поход за чистотой.
Это было неудобно и неуютно, потому что при всём при том, что в душ ко мне Арт не заходил. Одеваться, подавая мне те или иные вещи, Бессмертный помогал, но стоически молчал и никак старался не комментировать такую щепетильную тему. Конечно, когда мы вернулись, мой завтрак, жидкая овсяная каша с маслом, остыл. То, как её пихал себе в рот, борясь с тошнотой, заслуживает отдельных мемуаров.
— Хватит кривить губы, Захар. Тебе не идёт, — подбадривал Артур.
Следующий час мы говорили о былом и прошлом, Артур выходил и делал пару звонков. Были рабочие моменты, были личные. Когда ему позвонила девушка, его тон стал другим, он отвечал сухо, но в тоже время с определенной теплотой в голосе.
— Пока нормально. Результатов ещё нет. Нет, не приеду. Хватит, Лик. Мы всё решили, я занят. Давай, иди к папе. Да, хорошо. Нет, я же сказал, что нет. Я кладу трубку.
— Это она? — спросил я.
— Угу, — ответил он. — О, точно, подожди, узнаю насчёт выездной регистрации, — Артур вышел из комнаты и сразу стало тоскливо и холодно как-то.
Я какое-то время прислушивался к себе, сидя на жесткой койке, от которой зад уже конкретно задеревенел, но всё же я боялся еще двигаться один. Надо, наверное, палкой обзавестись, как и у слепых. Дверь хлопнула и вернулся друг.
— Тебе повезло, больной, завтра приедут. Будет пятница, самое то. Документы твои где?
— Я с собой в куртке возил с правами.
— Так куртка, — Артур куда-то прошел и зашелестел тканью. — Нашёл их. Я пока заберу документы и мне нужна Карина, надо с ней съездить документы подать. Ты сам ей скажешь или мне позвонить?