— Да, через две недели всё восстановится, но касательно зрения… здесь не моя специальность.
— Ох****но! Просто, бл**ь! — заорал я, пытаясь встать резко, когда меня подхватили под мышки.
— Захар, спокойно, упадёшь! — голос Артура.
— Ты их слышал?! Это нормально, что я зрение потерял?! Что я, бл**ь, в тридцать лет слепым стал! Что я теперь делать буду?!
— Всё нормально будет. Ты не один, твою мать! — крикнул мне Бессмертный.
— Мать мою сюда не приплетай!
— А то что, Закари?! — раздался рассерженный голос родительницы.
— Ты что здесь забыла?! Убирайся! — заорал я.
— Помолчи. Не дорос ещё на мать кричать, — буркнула женщина. — Тарас Иванович, что с ним?
— Он потерял зрение.
Мать ахнула, потом послышались шаги.
— Держитесь! — голос Тараса Ивановича, который, видимо, спасал от обморока мою мать.
— Пустите меня к нему, — ворчала женщина.
— Послушайте, здесь не время и не место сценам. Артур Андреевич, сопроводите Захара до палаты. А вы, мать больного, следуйте за ними. На этом всё, я выпишу рецепт и передам через Тараса Ивановича, — отрезал Круглов. — Всего доброго!
Меня волочили, а я тупо повис в руках, словно, живой труп, каким себя и ощущал.
Глава 43
Карина
Я не находила себе места. Имела право присутствовать при осмотре Захара, только вот… Только вот Артур Андреевич убедил, остаться в холле, мотивировав тем, что Захар будет чувствовать неловкость из-за моего присутствия и только нервничать. Зная Снежного, нисколько не сомневалась в подобном. Поэтому терпеливо дожидалась вердикта врачей в коридоре перед смотровой.
— А-а, — протянул писклявый старческий голос, вырывая меня из раздумий. Чтобы хоть как-то отвлечься, сидела в сети на сайте и читала один из захватывающих любовных романов об оборотнях Евы Горской «Оборотень мне не по карману», — и ты здесь. Ну, конечно! Как же иначе?! Не удивлюсь, если из-за тебя, паскуды, с моим мальчиком приключилось несчастье! — исходила злобой женщина. Мне даже на миг показалась, что она подумывала плюнуть в мою сторону.
Я была настолько шокирована происходящим, что не сразу нашлась с ответом. Впрочем, Нине Васильевне было неинтересно мое мнение. Она просто подошла к кабинету и, даже не постучав, распахнула дверь.
— Мать мою сюда не приплетай! — раздался раздраженный голос жениха. Я подскочила, услышав голос Снежного.
— А то что, Закари?!
— Ты что здесь забыла?! Убирайся!
— Помолчи! Не дорос ещё на мать кричать. Тарас Иванович, что с ним?
— Он потерял зрение, — застыла, так и не решившись войти в кабинет. — Держитесь!
— Пустите меня к нему!
— Послушайте, здесь не время и не место сценам. Артур Андреевич, сопроводите Захара до палаты. А вы, мать больного, следуйте за ними. На этом всё, я выпишу рецепт и передам через Тараса Ивановича. Всего доброго!
В дверях показался Бессмертный, который поддерживал Захара. Непроизвольно сделала шаг к мужчинам, но взгляд владельца стриптиз-клуба «Эгоист» встретился с моим. Взгляд предупреждающий. Взгляд останавливающий. Взгляд, говорящий: «Все вопросы потом». Натолкнулась на него, словно, на каменную стену и отшатнулась. Мне хотелось поддержать Захара, но решила пока держаться в стороне. На меня никто не обратил внимание, кроме Бессмертного.
Глава 44
Захар
«Сдохнуть бы сейчас и чтобы никого и ничего».
Я скулил побитой собакой. Меня волокли под мышки, видимо, в палату, а я хотел бы на кладбище.
— Что эта за жизнь будет? Нахрен всё! Дайте мне сдохнуть! — стонал я.
— Заткнись! И сопли подотри, тряпка, — рычал Артур.
— Сам тряпка! Ты слышал его?! Я слепой, мать твою, калека!
— Это всего лишь один врач. Он не единственный. Сука, сегодня ты жениться собрался! Семья у тебя есть, кусок ты унылый, — рычал мне в ухо друг, а потом меня бросили спиной на койку, так что пружины заскрипели в похоронном марше Снежного.
— Вот она моя судьба. Койка, да, помойка. Я на свалке жизни, — включил я свою пластинку.
— Для особо тупых и эгоистичных повторю, у тебя есть сын и любимая женщина, которой ты сделал предложение. Переставай себя жалеть. Карина знала, что ты можешь ослепнуть навсегда. Однако в том, чтобы разделить с тобой жизнь и доверить тебе ребенка, она не раздумывала ни минуты.
— Видишь, чуть меньше минуты она сомневалась. Может, думала, если я поправлюсь, а теперь узнает… О, нет! Она бросит меня, — я хотел реветь, только глаза и без того слезились и щипали.
— Артур Андреевич, отойдите, нужно обработать ожоги у пациента, — раздался женский громовой голос.
— Да, пожалуйста, — топот шагов и шелест одежды, резкий запах лекарств.
— Захар, не двигайтесь, сейчас я Вам закапаю в глаза и намажу гелем кожу вокруг глаз, — мой экзекутор стал исполнять надо мной бесполезные, по-моему мнению, действия во имя спасения меня.
— Оставьте меня. Дайте помереть от горя или лучше дайте мне спирта. Смысла нет переводить на меня приличные напитки, — стенал я.
— Захлопнись, Снежный, ты меня бесишь! Ничего ровным счётом для Вас не поменяется. Ты подумал о сыне? Как они с Кариной будут плакать, когда ты превратишься в овощ, глуша всё, что горит.
— Что мне, бл**ь, по-твоему делать?!! — заорал я, решив помахать руками.
— Тише, Захар! Уйдите, Артур Андреевич! Иначе мне придется накачать его успокоительным и вызвать медбрата.
— Да! Вали, нахер, Бессмертный!
— Сам пошёл нахер! Я позже приду, когда перебесишься, идиот.
— Ррр! Нахеррр! — орал я, пока меня за плечи прижимали к постели, а дверь в палату громко хлопнула. — Валите все, дайте мне яду, медсестра!
— Лежите спокойно. Ваше состояние несмертельно, будьте сильным. Ваш друг прав, вы не один. Люди и с большими недугами живут и борются за каждый вдох. А вы лишь зрение потеряли, от такого не умирают. Думайте о любимых, что ждут Вас дома.
— Дом… Нет там никого, он пустой.
— Как?! Артур Андреевич ведь говорил о вашей жене? — возмутилась женщина, намазывая мазь мне на веки. — Так, закройте глаза и расслабьтесь.
— Мы пока не женаты.
— Ну, значит, поженитесь. Будьте сильным и стойким. Под напором такого красавца даже я не устояла бы, будь лет на двадцать моложе, — хохотнула медсестра.
— Находите меня в таком состоянии привлекательным? — невольно улыбнулся.
— Поверьте, с закрытыми глазами вы неотразимы. Так стоит ли расстраиваться, что Вам откажут? — подбодрила она. — Полежите так минут десять, пока гель не впитается. Оставлю Вас, в соседней палате пора менять одному джентльмену подгузник.
— Может, и мне пора ими запастись? — с сарказмом ответил я.
— Нет, Вам нужно запастись силой воли и терпением, кажется, я видела красивую девушку рядом с Вашей палатой. Постарайтесь произвести на неё впечатление, так же как и на меня. Не говорите ей глупостей, о которых будете жалеть всю оставшуюся жизнь. А я выйду и попрошу её дать Вам время подумать, скажем, полчаса?
— Да, неплохо бы отсрочить трудный разговор.
— Вам просто нужно перестать думать за других, дайте человеку сделать то, что он хочет, а не гоните от себя, как Вы поступили сейчас с Вашим другом.
— Он мне…
— Отдохните и подумайте о моих словах, я многое здесь повидала. Драмы здесь случаются не реже, чем приходят посетители, — звук удаляющихся шагов и скрип закрываемой двери.
Я лежал десять минут и всё думал о своем будущем, о Карине, о Маке. Всё-таки я хочу жить, чтобы любить своих милых сердцу людей. Хочу знать, как Мак пойдет в школу, как получит аттестат и поступит в ВУЗ. Хочу подарить Карине танцевальную студию, чтобы быть уверенным, что исправил ошибки. Даже перед Артуром извиниться, потому что он меня не бросил в трудную минуту, хотя у него был свой интерес. Сейчас я бы даже не прочь был узнать, что та самая идиотка сказала бы мне, узнав, что сотворила со мной. Арт не расскажет, гребанный рыцарь с душой прожжённого кобеля и бандита. Самое тупое, я на неё не злюсь, мне просто больно изнутри, так невыносимо тяжко чувствовать беспомощность. Я так много видел, но СКОЛЬ много я еще не видал!