Так что приезд тетки Наташка воспринимала как шанс на перемену в судьбе. Кровь из носу надо было понравиться этой Ольге. Понравиться, зацепиться — и валить. Что ее ждет в России? Ничего. Тут никого ничего не ждет. А если кому и повезет по жизни, так это исключение. Двадцать процентов населения говорят, что эмигрировали бы, случись возможность. Это Наташка в интернете прочла. И, заметьте, не гопники — интеллигентные все люди. Преподаватели, журналисты, писатели, художники. И были правы — нельзя нормально жить в этой стране! Взять, к примеру, Наташку… сидит она на почте за три копейки. А где-нибудь в Европе? На той же почте наверняка заработала бы себе на хлеб с маслом.
Наташка лайкнула смешную картинку и переключилась на табло. Самолет вылетел по расписанию. Ну, слава Богу. Последний месяц думала, европейской тетки не дождется. Обязательно сорвется что-нибудь, с ее-то счастьем. Но пока, тьфу-тьфу-тьфу, Ольга летела. Наташка опять переключилась в «Одноклассники». Не то чтобы она любила их, но от скуки помогало. Опять же, посмотреть, что с кем стало. Набрала Катьке Майер: «привет, как дела?», но та не ответила. Наверное, вышла уже. Хотелось похвастать кому-нибудь, что вот, чешская тетка появилась, как в кино. Но в Военграде была глубокая ночь, да и в Москве время подбиралось к часу, в сети никого.
За спиной сопела Женька. Она разметалась по дивану, так что места прилечь не осталось. Наташка зашла на страничку с пазлами, быстренько сложила собор Василия Блаженного и вернулась в «Одноклассники». Единственная аватарка мигала в сети, Усть-Илимская. Там было уже утро. «Привет как дела?» — написала Наташка. «Норм, — пришел ответ. — Как сама, моя красавица?» «Лучше всех!» — отрапортовала Наташка, присоединив к сообщению губки и ромашку. «Сладкая женщина!!! любуюсь», — прилетело из Усть-Илимска. За восклицательными знаками стоял тортик и губки три раза.
Дверь приоткрылась с протяжным скрипом, и в комнату просунулась голова Татьяны Александровны.
— Мам, чего?! — прошипела Наташка, обернувшись.
— Наташенька, ты что не ложишься? — едва слышно прошептала та. — Поздно уже…
— А ты что не ложишься?! — Наташка злилась. Вот тоже — ходит, вынюхивает… поговорить не даст.
— Я днем поспала, мне ничего, — заоправдывалась Татьяна Александровна.
Наташка свернула страничку, поднялась, стараясь не шуметь, и пошла на мать, выдавливая ее обратно в коридор:
— Ну и иди тогда к себе. Телевизор посмотри или хоть почитай. Не видишь, Женька спит.
Точно в подтверждение, Женька шумно перевернулась и завздыхала.
Обе оказались в коридоре, за прикрытой дверью.
— А что ты делаешь? — спросила Татьяна Александровна шепотом.
— Разговариваю.
— С кем?
— Ну мам, ну какая разница?
— Так… Ты ведь никогда не расскажешь ничего, — в голосе матери обозначилась обида.
— Ой, вот только не начинай!
— Ну правда, ну с кем? Тебе жалко сказать?
— Ой, ну с Гришкой! — Наташка закатила глаза. Мать насторожилась. — Вот видишь, ты и не помнишь его! Был у нас во дворе такой мальчик, Гриша Бойко. Еще был смешной случай в детстве — он у папы презерватив стащил и мне дал, как будто это шарик. Как же ты орала! Ну, вспомнила?
Татьяна Александровна побледнела, но Наташка, конечно, этого не видела — в коридоре было темно. Она истолковала молчание матери по-своему. Сказала:
— Ну ты тормоз, мам. Вообще никого никогда не помнишь! — И вернулась к ноуту.
На мониторе мигало несколько сообщений:
«не спится?»
«ты моя сладкая полуночница»
«куда пропала?»
Наташка улыбнулась и написала: «Я тут!»
«жена свалила на работу может по скайпу пообщаемся», — был ответ.
«сегодня не могу… Женька спит в моей комнате…», — написала она Гришке.
«жаль! а я уж настроился, как всегда. раздраконила только меня», — откликнулся тот после паузы.
«тетка из Праги едет, прикинь?» — наконец-то начала Наташка о наболевшем. Сегодня ей было не до Гришкиных эротических глупостей, хотя игры по сети были ей, конечно, приятны. А Татьяна Александровна так и стояла в коридоре. И все думала — как же она так может, Наташка? Резинки! В рот! И разговаривает как ни в чем не бывало!