Маленькая Лиза оказалась в доме тетки своей — Ксении, под опекой ее супруга князя Александра. Все то состояние, что было оставлено маленькой Лизе, оказалось во власти ее опекунов. Деньги сироты быстро растаяли в тратах Вяземских, и Лиза оказалась полнейшей бесприданницей. Она росла в зависимом положении и с детства ей внушаема была мысль о том, что живет она из милости у своей родни. Лиза даже и не подозревала, что ее родственники по злобе и по глупости своей лишили ее законно принадлежавшего ей, хоть и небольшого, но состояния.
Но мы мало еще упомянули о молодых людях, меж которыми старуха и намеревалась большею частию поделить свои деньги. Молодой князь Евгений Вяземский служил по статской части и имел перед собой немалые перспективы в своем уезде, благодаря громкому имени своего отца. Собою он был весьма красив и представал перед уездными девицами романтическим героем. Сёстры его искали женихов и уповали на состояние двоюродной их бабки, ибо собственное их приданое было весьма мало. Дядя их Владимир, наследник имени Воейковых, который по возрасту был старше Евгения всего на два года, служил в гвардии, но намеревался выйти в отставку, ибо идеалом своим почитал собственного отца. А тот не имел иной мечты, как только вести частную жизнь, что и воплотил собственным примером. Владимир намеревался последовать в скором времени батюшкиному примеру, а пока служил, и служил примерно. Среди начальства своего в полку был на хорошем счету, приятелей у него водилось множество, тетка-княгиня обожала его и зазывала к себе на вечера, которые устраивала довольно часто. Все вокруг полагали, что помимо отцовского состояния он унаследует и состояние графини Елизаветы Петровны Протасовой и маменьки так и вились вокруг Владимира, как вокруг желанного жениха. Но Елизавета Петровна намеревалась миллионное состояние свое поделить между родней. Для того хотела она посетить родственное ей княжеское семейство, чтоб лично составить себе представление об их положении. Они писали, что дела их расстроены, выказывали себя примерной родней и всячески ласкались к старухе. Но то все были письма. Елизавета Петровна, женщина умная и хитрая, много повидавшая на своем веку, мало верила письмам и лести. Ей хотелось лично взглянуть на родственное семейство и понять, достойны ли они ее денег, как она сама любила выражаться.
Итак, вот каково было семейство Елизаветы Петровны, для которого намеревалась она составить завещание.
ГЛАВА 2
Княжеский дом располагался на краю города К. Среди прочих домов, дом Вяземских был наиболее роскошным и видным. Он был построен в три этажа, с флигелями, с парком и садом. Помещался дом над рекою, и вид, открывавшийся из него, был прекраснейший. Недалеко от сей городской усадьбы располагался храм Успения Пресвятой Богородицы, выстроенный совершенно во вкусе классицизма, с колоннами и портиком, монументальный и величественный. Все княжеское семейство по воскресным дням торжественным выходом шло в него молиться, чинно, друг за другом, подавая пример прочим. Но Лиза не любила этой помпезности. Величественный храм, прекрасный сам по себе, вызывал скорее желание разглядывать его и восхищаться гармонией линий, изяществом постройки, росписью, заказанной лучшим мастерам. Но молиться… Молиться она ходила в полном одиночестве в небольшой храм Живоначальной Троицы, который прозывали здесь еще храмом Николая Ратного из-за того, что то был полковой храм расквартированного здесь N-ского уланского полка. Храм этот, небольшой, в старинном духе, находился в самом странном месте. Он вовсе не был заметен с дороги, и человеку приезжему найти его было бы невозможно. Он прятался в стороне, среди небольших домов и деревьев, на одной из плоских площадок, столь редких в городе К., расположенном большею частию на холмах.
Для посещения Лиза старалась выбирать те моменты, в которые храм пустовал. Господ офицеров нельзя было заподозрить в особой набожности, поэтому такое случалось довольно часто. А в воскресные дни, когда молебен свершался в обязательном порядке для всех полковых, Лиза бывала в Успенском соборе.
На эту ее причуду в доме смотрели косо, подозревая, верно, в каком-то тайном умысле. Но почему-то Лизе не запрещали молиться там, где ей хотелось. Бедная воспитанница, она имела так мало прав и при ее характере, решительном и сильном, ей так тяжело было это ограничение. Как бы ей хотелось, подобно кузинам, иметь богатые наряды, ездить на балы, пользоваться всеобщим восхищением. Тем более, что кто-кто, а Лиза более всех в этом доме достойна была восхищения. И не только красотой, которой она превосходила сестер, но и добрым нравом, которым им с ней было не равняться, и разумностью.