— А-а… А я знал вашу матушку и довольно хорошо, — просто заметил он. — Также был знаком и с ее семейством. Она ведь урожденная Курцевич, а то семейство в былые времена было весьма известно и богато. Правда, когда я знал их, они уже были бедны… Колесо фортуны! — прибавил граф.
— Вы путаете, — улыбнулась Лиза. — Девичья фамилия моей матушки была Вежховская.
— О нет, моя дорогая. Это вы путаете, и мне довольно странно это обстоятельство! — воскликнул граф. — Вежховской она стала, когда вышла замуж. То была фамилия ее первого супруга, которого я тоже хорошо знал.
— Вот как? — изумленно воскликнула Лиза. — Стало быть, маменька была уже замужем до знакомства с моим батюшкой?
— Да. Но ко времени знакомства с господином Олсуфьевым, которого я помню довольно смутно, она овдовела. Но все же странно, — прибавил пан Ольшанский, — что вы не знали этого! Удивительно! Да и то, что вы носите фамилию «Олсуфьева»…
— Но почему? Что ж тут странного, — изумилась Лиза. — Отчего бы мне не носить фамилию моего отца?
— Но помилуйте, дитя мое, — рассмеялся граф. — Вас ввели в заблуждение! Вы вовсе не дочь Павла Григорьевича. Ваш отец — пан Томаш Вежховский, первый супруг пани Марии.
— Что? — пораженная такой новостью Лиза слова не могла вымолвить.
— Да, именно так. Пан Томаш — ваш отец. И я прекрасно помню тот день, когда вы родились, и как были рады ваши родители. Но также я помню и день, когда пан Томаш скончался и в каком бедственном положении он оставил вашу матушку…
— Но почему?… Почему?… — бормотала Лиза.
— Вы спрашиваете, почему вы не носите имени вашего отца? — спросил граф. — Все очень просто. Павел Григорьевич удочерил вас, вы даже были крещены в православие. Об этом почти никто не знал и до сих пор не знает. Все происходило в такой тайне… Но не специально, а случайно. Ваши родители были так влюблены друг в друга, что ни о чем не думали, им все казалось вполне естественным и обычным… Думаю, что вы потому и не знаете о своем отце… Может, мне не стоило вам об этом говорить… — вдруг взволновался пан Ольшанский.
— Нет, нет! — воскликнула Лиза. — Боже! Какое счастье, что вы мне все рассказали! Но… Есть ли доказательства моего происхождения? Как я могу удостоверить, что являюсь дочерью пана Вежховского?
— Думаю, — ответил удивленный граф, — это довольно просто сделать. Ваша матушка неожиданно скрылась из Варшавы, но ее друзья и те, кто знал ее саму, ее родителей и ее первого супруга пана Томаша должны быть живы и все прекрасно помнят… Да и я могу подтвердить ваше происхождение. Но, помилуйте! Для чего вам это нужно? Зачем? Вы русская барышня, у вас тут прекрасное будущее… Зачем вам признавать себя полькой?
— Вы не понимаете, не понимаете… — прошептала Лиза и вдруг выбежала вон, оставив изумленного графа в одиночестве.
Лиза вихрем взбежала наверх. Она знала, что Владимир должен быть у себя. Девушка остановилась у его двери и стала стучать в нее. Дверь распахнулась и изумленный Владимир, не успев даже ничего сообразить, уже подхватил ее в свои объятия. Лиза не раздумывая бросилась ему на шею и крепко обняла его.
— Лиза, Лизанька… — бормотал он в растерянности. — Ты с ума сошла?
— Люблю, люблю… — шептала она. — Тебе не надо никуда уезжать… Я знала, я чувствовала… — она посмотрела ему прямо в глаза и вдруг, не сумев сдержаться, стала его целовать.
Он, не раздумывая ни секунды, отвечал на ее поцелуи, все нежнее и крепче прижимая ее к себе.
— Да что случилось? — наконец удалось вставить Владимиру.
Лиза, вдруг отпрянув от него, пристально глянула ему в лицо и сказала:
— Всякие препятствия меж нами устранены… Их и не было никогда!
— Как? — он боялся поверить этим словам. — Говори… Говори же! — он схватил ее за плечи.
Лиза рассмеялась:
— Ты видел этого графа, что приехал в гости к твоему отцу?
— Да, — все еще ничего не понимая ответил Владимир.
— Так вот: этот замечательный человек рассказал мне, что мы с тобой — не брат и сестра. Мы вообще не родственники! И никогда ими не были, и быть не могли!
— Что? Не верю… Ты бредишь, — он вглядывался в ее лицо, пытаясь усмотреть признаки безумия, которое, как ему казалось, овладело ею.