Но чем дальше они уходили от толпы гостей, тем яснее становилось, что в любую минуту может разразиться скандал.
— Вы не могли бы отчитаться там? — Элинор оглянулась. Она надеялась, что он знает дорогу назад.
Они спустились с лестницы и вышли в сад. Льющийся из окон свет освещал дорожки, но большая часть сада была в тени.
Весьма уединенное и романтичное место.
«Я знаю место, где мы могли бы узнать друг друга лучше…»
Кто сказал это ей? Ее мысли так путались, что она не могла вспомнить, кто сделал это предложение.
Лонгфорд? Определенно нет. Не может быть, что это он. Или может?
— Что мы здесь делаем? — спросила она, дрожа в своем тоненьком платье.
— Не думаю, что вы хотите, чтобы мой доклад услышали досужие кумушки, выстроившиеся вдоль стен.
— Они вдовы, мои подруги по несчастью, — сказала она. — Это мой круг.
Он фыркнул:
— Кроме того, прохлада ночи прочистит вашу одурманенную голову.
Элинор покачнулась.
— Да будет вам известно, сэр, моя голова не одурманена… Одурманена… — Она сосредоточилась, как могла, и сумела выговорить: — Одурманена?! Да ни в малейшей степени!
— Возможно, теперь вы понимаете, почему следует вычеркнуть Лонгфорда из вашего списка? — фыркнул он.
— Почему? — спросила она. — Он красивый и обаятельный. Очень заботливый. Все время следил, чтобы мой бокал был полон…
— И как я вижу, весьма преуспел!..
Она отмахнулась, но ее рука опять нелепо хватала воздух, поэтому Элинор вскинула нос.
— Герцог Лонгфорд никогда бы… — О Господи, она не могла вспомнить, что хотела сказать дальше, поэтому оставила это и продолжила более важную тему: — Я не могу его вычеркнуть, поскольку он пригласил меня на приватный бал, который устраивает на следующей неделе. Исключительное событие…
— Частная вечеринка Лонгфорда? — пробормотал Сент-Мор.
— Да, именно это я и сказала.
— Вы знаете, что он имел в виду, приглашая вас на приватный бал?
— Конечно. — Элинор, покачиваясь, шла по дорожке. — Он предпочел меня другим. Ведь он герцог. Он вправе быть разборчивым.
Сент-Мор застонал и преградил ей дорогу.
— Мистер Сент-Мор, не расстраивайтесь. Я найду способ оплатить ваш счет.
— Оплатить мой счет? Вы мне тут рассказываете, что приглашены на один из дебошей Лонгфорда, и тревожитесь о моем счете?
— «Дебош» довольно грубое слово для описания события только потому, что вы туда не приглашены. — Она вздохнула. — Вы были весьма усердны и добры, но я и без вашей помощи могу выйти замуж.
— Не рассчитывайте на это, миледи.
— Что это значит? — Элинор на самом деле не слушала, она смотрела, как он шагает по саду, очарованная игрой его мускулов.
Восхитительно.
— Ничего. Вы ведь не приняли его приглашение?
— Нет… — ответила она, зачарованная его движениями.
— Хорошо.
— Но приму.
К ее досаде, он остановился и повернулся к ней.
— Леди Стэндон, вы ни при каких обстоятельствах…
Но Элинор не слушала. Вино совершенно затуманило ей голову, и Сент-Мор… ох, Сент-Мор в этом костюме…
— Сэр, ваш тон очень заносчивый. — И тревожно притягательный, сообразила она.
Он такой… такой властный и в другом?
Ее сердце предательски затрепетало.
— Я всего лишь забочусь о вашем благополучии, — оправдывался он. — Я не был бы хорошим… хорошим поверенным, если бы не делал этого.
И это все? Он вытащил ее в этот уединенный сад, чтобы быть хорошим поверенным?
Элинор не знала, оскорблена она или разъярена.
Она решила, что и то и другое.
Выпрямившись, Элинор уронила шаль, открыв плечи.
— Лонгфорд был очень заботлив и добр, — сказала она, держась прямо и грациозно, как могла. — Очень добр.
— Так добр, что напоил вас. — Наклонившись, он поднял шаль и протянул Элинор, но она лишь смотрела на нее.
— Вы не пригласили меня танцевать, — сказала она. — А он пригласил. Дважды.
— Вы это говорили. — Он накинул на нее шаль. — Наденьте.
— Здесь слишком тепло.
Не обращая внимания на ее возражение, Сент-Мор прикрыл ее нагие плечи. Потом замер, практически обняв ее. Жар его тела окутывал Элинор. Она солгала — в саду было прохладно, но теперь стало тепло.
Именно так.
— Он тронул ваше сердце? — спросил стоявший перед ней мужчина.
— Что-о-о? — только и могла вымолвить зачарованная Элинор.
— Лонгфорд тронул ваше сердце? — Сент-Мор двинулся ближе, чтобы поправить шаль, теперь они были совсем рядом. — Он воспламенил ваши чувства?
Какого черта он ждет, что она ответит, стоя так близко?
Заставляя ее чувства пылать.
Оставляя ее безмозглой и голодной. Полной желания.
Элинор ухватилась за свой прежний гнев, поскольку он был более надежным, чем уходившая из-под ног земля.
— Это не ваше дело, какие чувства он вызывает во мне…
— Мне из достоверных источников известно, что вам не следует выходить замуж, пока мужчина не воспламенит вас. — Он взял ее руку и медленно поднес к губам.
От его поцелуя у нее перехватило дыхание.
— Когда вы танцевали с ним, вы чувствовали, что ошеломлены?
Она покачала головой. Она сейчас слишком ошеломлена, чтобы говорить.
Его губы скользили по ее руке, а когда коснулись кожи над перчаткой, Элинор затаила дыхание.
— Мистер Сент-Мор! — слабо запротестовала она. — Герцог Лонгфорд — джентльмен.
Сент-Мор оторвал взгляд от ее плеча.
— В самом деле?
— Конечно, — сказала Элинор, хотя сомневалась в этом.
— И что, по-вашему, Лонгфорд задумал, когда влил в вас столько вина? — спросил он.
«Уж не то, чтобы вы пришли и сделали то, что сделали», — ответила бы она.
А потом велела бы Сент-Мору сделать это снова.
— Думаю, вы преувеличиваете, сэр, — прошептала Элинор. — Это было бы скандально. Он бы никогда… он никогда… О-о-о-ох, — выдохнула она, когда его губы, коснувшись ее шеи, скользнули за ухо.
«Он никогда не вызывал во мне таких эмоций… как вы…»
Боже милостивый, что он с ней делает?
— Мистер Сент-Мор, нам не следует этого делать, — запротестовала она, когда он привлек ее к себе. — Вы полуодеты.
— Милая дама, именно так это делать лучше всего. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Если сад раньше кружился перед глазами Элинор, то теперь завертелся волчком.
Губы Сент-Мора, твердые и нежные, пленили ее рот, останавливая ее хаотические мысли.
Вдруг остались только он и она, и ничего больше. Кроме их желания…
Его язык скользнул между ее губ, и она капитулировала. Больше нет хозяйки и подчиненного, она в его распоряжении.
Его поцелуй углубился, и ее тело радостно затрепетало от того, что этот мужчина, этот роскошный мужчина не джентльмен.
Она положила руку на его нагую грудь.
О-о-ох, он совершенно прав.
Полуодетыми это делать гораздо удобнее.
В тот миг, когда ее пальцы легли на его грудь, Джеймс понял, что пропал. Попал в ловушку, опьянен.
Черт побери, если быть честным, он попал в переделку в тот момент, когда вытащил ее сюда в порыве праведного гнева.
В порыве, о котором никому не нужно знать.
И его вторым порывом было украдкой взглянуть в окна бального зала.
Чуть ли не все гости прижались носами к стеклам, половина пыталось угадать, кто эта парочка, другие держали пари, что знают.
«Черт бы меня побрал!»
Он пришел сюда убедиться, что Лонгфорд не распускал руки, и вызвал скандал.
Скандал, которого явно можно было избежать. Джеймс сам его учинил.
— О, Сент-Mop, — мурлыкала Элинор, прижимая его к себе все крепче и крепче.
Вино сделало ее отважной и податливой.
Джеймс быстро накинул шаль ей на голову и потянул в дом, пытаясь придумать план.
Но тут на него налетела другая леди Стэндон, Минерва.
— Вы проходимец, сэр! — Схватив Элинор, она тянула ее к себе.
— Привет, Нерва, — заплетающимся языком промямлила Элинор. — Угадай, кого я нашла?..