Похоже, Девер был прав и в том и в другом случае.
«Мадам, нам пора обвенчаться. Жду вас на следующей неделе в Пендон-Плейс. Ваш и т. д., Трегарт.
P.S. Захватите с собой костюм для верховой езды. Синего цвета».
«Сэр!
Признаюсь, ваше послание несказанно удивило меня и совершенно сбило с толку. Простите, я сначала даже не сразу вспомнила вас.
У меня много неотложных дел, из-за которых я никак не могу покинуть Лондон. Но даже если бы я не была занята, то ни за что бы не стала выполнять подобное указание, от кого бы оно ни исходило.
Если вы соблаговолите, то можете навестить меня в родовом особняке герцога Монфора.
Ваша и т. д., леди Розамунда Уэструдер.
P.S. Не могу понять, о каком костюме для верховой езды вы говорите».
– Очередной год, новые разбитые сердца.
Леди Сесили Уэструдер взирала на цветы, которые поклонники едва ли не каждый день посылали ее кузине, когда та жила в Лондоне. Сезон еще не начался, а светская жизнь Розамунды уже была заполнена многочисленными приглашениями и разного рода развлечениями.
– Розамунда, клянусь, ты одна обеспечиваешь работой всех лондонских продавцов цветов.
– Гм-гм? – отозвалась Розамунда, почти не слушая Сесили. Она внимательно читала чье-то полное любезностей письмо, которое сопровождало очаровательный букет фиалок. – Как это мило, – прошептала она.
Передав букет горничной, Розамунда принялась за другой букет и за другое письмо. Она старалась получше запомнить имена всех дарителей, чтобы при случае вежливо поблагодарить каждого из них за проявленную любезность.
Мужчины, как она узнала, в глубине души весьма ранимые создания, несмотря на их физическую силу и напускную развязность. С ними надо вести себя тонко и осторожно, чтобы ненароком не обидеть, случайно не задеть их болезненного самолюбия. Иногда ей очень хотелось уехать в провинцию, скрыться там на все время сезона, но это было бы откровенное малодушие. Она скорее умерла бы, чем согласилась выглядеть в глазах окружающих влюбленной, тоскующей по Гриффину Деверу.
Теперь он стал графом Трегартом, но она не была графиней.
Пока еще не была.
Розамунда спрятала лицо в букете кремовых благоухающих роз и тихо вздохнула. Как ни странно, но каждый раз, когда кто-нибудь из джентльменов посылал ей цветы, ею овладевала грусть. Такие подношения лишь подчеркивали пренебрежительное отношение Гриффина к ней – он не подарил ей ни одного цветка.
Нет, сами цветы ее не слишком трогали; прилагаемое, как правило, к ним письмо – вот что было самым главным. Благодаря хотя бы такому общению ее жених мог бы показать, что знает о ее существовании.
Увы, за все три года он не совершил ни одной попытки упрочить их отношения.
И вдруг как ни в чем не бывало он едва ли не приказывает ей – быстро выйти за него замуж! Вдобавок ко всему этот оскорбительно грубый тон его послания, словно она была его служанкой, а не невестой.
К восемнадцати годам Розамунда кое-чему научилась. Мужчины не ценят того, что легко достается. Если Гриффин хочет быть с ней, пусть постарается, пусть приложит усилия.
– Вчера пришло еще одно письмо, – заметила Розамунда, вдыхая запах роз.
Сесили с любопытством взглянула на нее из-за вазы с лилиями.
– Да? И какое же оно?
Розамунда поморщилась.
– Такое же, если не более вызывающее.
– Ну и нахал! – Сесили нахмурилась. – Надеюсь, ты проигнорировала эти глупости.
– Разумеется, а как же иначе.
Жаль, что он не дал ей ни малейшего повода для лазейки. Небольшой комплимент, капелька бальзама, чтобы утешить ее гордость, слабое проявление нежности, и она пулей полетела бы в Корнуолл.
Розамунда гордо вскинула голову.
– Я написала, если ему так не терпится жениться на мне, пусть приезжает сюда и ухаживает за мной, как полагается в таких случаях.
Но Гриффин был непоколебим.
– Пусть только он покажет свое настоящее лицо, – проворчала Сесили. – Уж я найду, что ему сказать.
– Кто бы сомневался. – Горячность Сесили заставила Розамунду улыбнуться. – Ты самое бесстрашное создание на свете. Меня до костей пробирает дрожь, когда ты вот так хмуришься.
Но Сесили была настроена решительно.
– Будь я мужчиной, отделала бы его как следует. Как ты думаешь, капитан Лодердейл вызовет его на дуэль? О, с каким удовольствием я посмотрела бы на это зрелище.
Розамунда закусила губу. Подобно многим другим Сесили наивно полагала, что Розамунда и Филипп Лодердейл питают друг к другу нежные чувства. Увы, к глубокому сожалению Розамунды, это недоразумение возникло исключительно по ее вине.