Выражение отвращения на лице Лидгейта сперва сменилось на выражение удивления, а потом бешенства.
– Неужели вы собираетесь сказать, что намерены предстать перед моей кузиной, вашей будущей женой, в столь неприглядном виде, словно какой-то грязный фермер?
– Лучше выглядеть фермером, чем таким щеголем. – Губы Трегарта скривились в презрительной усмешке.
Сделав два-три быстрых шага, Лидгейт подскочил к нему и нанес удар прямо в челюсть.
Монфор не без любопытства смотрел на стычку, остановив Ксавье предостерегающе поднятым пальцем.
Несмотря на свой щегольской вид, Лидгейт регулярно занимался боксом с лучшими мастерами кулачного боя, поэтому был знаком с приемами бокса намного лучше, чем следовало джентльмену. Он поступил нечестно, внезапно напав на Трегарта и застигнув его врасплох.
Трегарт покачнулся, но удержался на ногах. Большой кровоподтек украсил его и без того не очень красивое лицо.
Нахмурившись, он сжал кулаки.
– А-а, Трегарт, – протянул Монфор, и его спокойный голос разрядил напряженную атмосферу, – добро пожаловать в гости.
Глава 5
Гриффин окинул взглядом всех троих Уэструдеров, стараясь сдержать охватившую его злость. Он дал себе зарок: ни с кем не драться в приступе гнева, – не собирался нарушать этого правила и сейчас.
Характер у него был отнюдь не легкий, да и настроение за время поездки ухудшилось. Дороги размыло, и они превратились в сплошную грязь. Уверенный в том, что домой вернется вместе с Розамундой, он поехал в карете, хотя в былые времена предпочитал ездить верхом.
К тому моменту когда Гриффин приехал в Лондон, из-за дорожной скуки и неудобств: рессоры у экипажа были никудышные – настроение у него окончательно испортилось. Но и это еще было не все: оказалось, что прислуга в городском доме никак не ожидала появления хозяина, вся мебель была зачехлена. Письмо, сообщавшее о его приезде, где-то задержалось в пути.
Несмотря на неприязнь к гостиницам, Гриффин не счел нужным поднимать всю прислугу на уши и решил, что вполне можно провести две ночи в одной из лондонских гостиниц. Неужели для того, чтобы упаковать свои вещи, Розамунде не хватит двух дней?
Сняв номер в «У Лиммера», Гриффин сразу отправился в дом Монфора, не забыв прихватить с собой брачную лицензию, которой предусмотрительно снабдил его Девер.
Хотя лицензия жгла ему руки, он был полон решимости покончить как можно скорее с затянувшейся помолвкой, раз и навсегда.
Впрочем, иногда его одолевали сомнения: может быть, дело окажется не столь простым. Для начала следовало преодолеть редуты мужской половины семьи Уэструдер.
Разумеется, Гриффин помнил герцога Монфора, тот навещал его в Пендон-Плейс три года назад. Двое других, несомненно, были его родственниками. Их объединял общий для Уэструдеров налет надменности, который они, по-видимому, приобретали еще в колыбели. Все трое отличались друг от друга цветом волос, телосложением и статью, но их роднили высокие острые скулы и прямой римский нос с небольшой горбинкой.
– Где она? – Гриффин повторил свой вопрос, ничуть не обескураженный не слишком гостеприимным приемом и холодной надменностью.
– Она не здесь, – тряся рукой, ответил хлыщ, нанесший ему неожиданный удар.
Гриффин надеялся, что тому так же больно, как и ему самому. Хотя это было маловероятно: челюсть не рука.
– Присаживайтесь. – Монфор любезно указал на кресло возле камина.
Гриффин покачал головой.
– У меня нет времени для пустых разговоров, ваша светлость. Скажите мне, где она, чтобы мы могли пожениться и покончить с этим делом раз и навсегда.
– Сэр, не кажется ли вам несколько странным столь внезапный интерес к моей сестре? – язвительно спросил другой, не столь щеголеватый, зато явно желчный джентльмен. Должно быть, это был Ксавье, лорд Стейн, брат Розамунды.
Разница в цвете волос могла ввести в заблуждение, но, приглядевшись, легко можно было заметить общие черты.
У всех Уэструдеров были синие глаза. Правда волосы у брата Розамунды чернели как вороново крыло, а локоны Розамунды отливали чистым золотом словно новенькая гинея. Кроме того, глаза Розамунды не омрачала тень цинизма, придававшая взгляду ее брата утомленно-разочарованный вид.
– Вы, по всей видимости, ее брат, – обратился Гриффин к Стейну. – В таком случае вы сможете воззвать к ее благоразумию.
– Поверьте мне, вы вряд ли захотели бы этого. – Стейн не скрывал своего презрения. – Не думаю, что наши понятия о благоразумии совпадают.
– Присаживайтесь, – снова предложил Монфор и махнул рукой на полку, где стояли графины с напитками. – Позвольте вам налить что-нибудь. Нам надо многое обсудить.