Мурчание и бодание кошки стали такими раздражающими, что он поднял ее и посадил на диван рядом с собой. Конечно, она не осталась на месте и свернулась клубочком у хозяина на колене. Вздохнув, Такер почесал ей спинку. Каким-то образом он позволил трехкилограммовой черной кошке с розовым носом взять под контроль всю его жизнь. Такер не знал точно, когда это случилось. Привык думать, что кошек заводят старушки, страшные девицы или геи. Тот факт, что у офицера Мэтьюса был построенный собственными руками кошачий домик размером в пять квадратных футов и кладовка, забитая кошачьей едой, успешно посылал все предрассудки к черту. Такер не был старушкой или страшным, или геем. Хотя он знал меру в покупке кошачьих принадлежностей.
Оставшись лишь в форменных брюках и термобелье, которое надевал под рабочую рубашку, Такер сделал себе солидный завтрак из бекона, яиц и сока. А когда мыл тарелки, то услышал первый стук баскетбольного мяча соседского мальчишки. Восемь тридцать. Парень появился раньше, чем обычно. Такер выглянул в окно, которое выходило на подъездную дорожку соседнего дома. Светлые волосы парнишки стояли на затылке торчком. На нем была серебристая парка «Даллас Ковбой» и красные спортивные штаны.
Когда Такер работал в ночную, то предпочитал ложиться спать до десяти и вставать к четырем. Он мог бы воткнуть беруши, но не хотел этого делать: ему не нравилась мысль, что во время сна один из его органов чувств будет заблокирован. Такер натянул кроссовки и серую толстовку с капюшоном. Может, если они с пацаном поговорят, то смогут что-то придумать.
Нажав на пульт и открыв гаражную дверь, он вышел на подъездную дорожку. Промозглый утренний воздух холодил руки, дыхание облачком зависало у лица. Такер направился к мальчику по полоске подмерзшей травы, пока в ушах звучало размеренное бум-бум-бум и звук удара мяча о баскетбольный щит.
- Эй, приятель, - сказал Такер, останавливаясь на участке соседки. – Холодновато, чтобы играть в такую рань.
- Я должен стать лучшим. - Белый пар от дыхания струился позади, пока парень пытался забить двухочковый и промахивался. Мяч ударился о кольцо, и мальчишка поймал его, прежде чем тот упал на землю. – Я стану лучшим в школе.
Такер засунул руки в карманы толстовки.
- Ты отморозишь себе яйца, малыш.
Замерев, мальчик поднял на него взгляд. Ясные карие глаза расширились, и парнишка засунул мяч под рукав своей объемной куртки.
- Правда?
- Нет. Неправда. Такер пожал плечами.
- Я бы не стал рисковать. Я бы подождал часов до трех или четырех, чтобы воздух прогрелся.
Парнишка попробовал сделать бросок в прыжке, и мяч снова прошелся по кольцу.
- Не могу. Сегодня выходной. И я должен тренироваться так много, как смогу.
Дерьмо. Когда мяч подкатился к ноге, Такер, наклонившись, поднял его. Он полагал, что мог бы пригрозить пацану каким-то штрафом или испугать арестом. Но не верил в пустые угрозы и применение силы против слабого. Он знал, каково это. А слова о том, что малыш отморозит яйца, не считались. Это и в самом деле могло случиться на равнинах Техаса. Особенно в ветреный день.
- Как тебя зовут?
- Филипп Дарлингтон, но все зовут меня Пиппен.
Такер протянул свободную руку:
- Такер Мэтьюс. Сколько тебе лет, Пиппен?
- Десять.
Такер не был экспертом, но мальчик казался слишком высоким для своего возраста.
- Моя бабушка сказала, что ты назвал свою кошку Розочка. Странное имя.
И это говорит ребенок по имени Пиппен? Такер несколько раз ударил мячом о землю.
- Кто твоя бабушка?
- Луэлла Брукс. Она живет напротив нас. – Он указал большим пальцем себе за спину.
А. Пожилая леди, которая безостановочно болтала и принесла ореховый пирог.
- У нас проблема.
- Правда? – Пиппен шмыгнул красным носом и вытер его тыльной стороной ладони.
- Да. Мне нужно поспать, а твой мяч заставляет меня просыпаться.
- Накройся подушкой. – Он склонил голову набок. – Или можешь включить телевизор. Моя мама иногда спит с включенным телевизором.
Ни то ни другое не подходило.
- У меня есть идея получше. Давай сыграем в Л-О-Ш-А-Д-Ь. Если я выиграю, ты подождешь до трех часов. Если ты – я накроюсь подушкой.
Филипп покачал головой:
- Ты взрослый. Это нечестно.
Черт.
- Я дам тебе фору в первые три буквы.
Пацан посмотрел на свои пальцы, считая.
- И мне останется сделать только три броска?
- Ага. – Такер совсем не беспокоился. Он наблюдал за Пиппеном пару дней: тот играл отстойно. Такер бросил мальчишке мяч. - Я даже разрешу тебе начать первым.
- Ладно.
Пиппен поймал мяч и подошел к невидимой линии свободного броска. Дыхание облачком пара повисло перед его лицом, глаза сузились, он несколько раз набил мяч перед собой. Встал в неловкую для броска позицию, прицелился и промазал. Мяч пролетел мимо щитка, и Такер постарался не улыбаться, пока бежал к собственной подъездной дорожке, чтобы вернуть его. Он привел мяч назад и забросил двухочковый с левой руки.
- Это «Л», - сказал он, кидая мяч Пиппену. Тот попытал удачи в двухочковом и промахнулся.
Такер сделал бросок в прыжке.
- «О».
- Ого. – Пиппен потряс головой. – А ты хорош.
Такер много играл в баскетбол в свободное время в армии и сейчас ничуть не смущался тем, что кольцо у пацана висело ниже, чем надо, и не было никакой защиты.
Мальчишка подошел к точке, где стоял Такер. Глаза Пиппена снова сузились, он набил мяч перед собой, встал в позицию для броска и... Такер вздохнул.
- Держи локти прямо, - услышал он свой поучающий голос. Боже, Такер не мог поверить, что дает пацану указания. Он даже не был уверен, что ему нравятся дети, и никогда не был рядом с ними с тех пор, как сам был ребенком и нравился большинству детей. Лирическое отступление.
Пиппен держал мяч прямо перед своим лицом, локти торчали в сторону корзины.
- Нет. – Такер подошел сзади, заставил опустить мяч на пару сантиметров и поставил холодные руки Пиппена в правильное положение. – Держи мяч вот так, согни колени и кидай.
- Пиппен!
И Такер, и мальчишка одновременно повернулись кругом. За их спинами стояла Лили Дарлингтон, закутанная в красное шерстяное пальто и в белых тапочках в виде кроликов. Резкий утренний свет запутался в ее светлых волосах, намотанных на большие, размером с Техас, бигуди. Холодный воздух застрял в легких Такера, а щеки Лили заставил окраситься розовым. Она была симпатичной, хоть ее ледяной голубой взгляд и угрожал порвать незнакомца на мелкие клочки. Она смотрела на него, разговаривая со своим ребенком.
- Я дважды позвала тебя.
- Прости. – Пиппен принялся набивать мяч. – Я отрабатывал броски.
- Иди завтракай. Вафли остывают.
- Мне нужно тренироваться.