Росс почувствовал, как от довольной улыбки Пейдж у него сразу потеплело на душе.
– В самом деле?
– В самом деле.
– Прекрасно!
Облегчение, появившееся на ее лице, растрогало Росса еще больше.
– Ты ведь не ревнуешь, верно?
– Конечно, нет... Впрочем, может быть, самую чуточку.
Это признание стоило немало, и Росс решил, что оно достойно награды.
– Я скучал по тебе, – признался, в свою очередь, он.
– Я тоже, – выдавила из себя Пейдж. Росс взял ее за руку.
– Пойдем куда-нибудь, где не так шумно!
– А тебе не нужно...
– Нет, не нужно.
Росс повел ее за собой в небольшую комнату позади зала, которая, к счастью, оказалась пустой. Они присели на зеленый диванчик, и Росс какое-то время молча смотрел на Пейдж, упиваясь ее присутствием, близостью ее красоты, ароматом духов. И только потом спросил:
– Почему ты пришла, Пейдж?
Она же все это время делала вид, что с интересом наблюдает за игрой пузырьков шампанского в своем бокале.
– Меня уговорила Бетти. В последнее время ей было со мной нелегко, и я испугалась, что если не соглашусь составить ей сегодня компанию, то она просто хлопнет дверью и уйдет. А как мне без нее?
– Моей миссис Уиппл со мной тоже несладко. – Пейдж подняла на него взгляд, сама не зная, что именно хочет увидеть в его глазах.
– Росс!
– Что?
– Мне почему-то кажется, что, если мы прекратим встречаться, это вряд ли пойдет на пользу нам обоим.
– Да я и сам знаю, что это не поможет.
– Так что же нам делать?
– Может, попробуем что-нибудь придумать?
Пейдж рассмеялась, но быстро оборвала смех.
– Я недостойна тебя!
– Что ты сказала?
– Я слушала, стоя в этом зале, все те высокие слова, что здесь говорили о тебе, о том, сколько хорошего ты сделал для людей. Мне стало стыдно, что я была так незаслуженно груба с тобой, что плохо о тебе думала. Как несправедлива я была...
– Перестань. У тебя были на то свои причины.
– Нет, – ответила Пейдж, покачав головой. – Из-за того, что произошло со мной пятнадцать лет назад, я превратилась в зануду, которая только и делает, что выносит всем безапелляционные суждения. Говоря юридическим языком, я вынесла тебе приговор, не имея ни малейших реальных свидетельств твоей вины, на том лишь основании, что мне известно, чем ты зарабатываешь себе на жизнь.
– Знаешь что? Будь я психоаналитиком, я бы сказал, что в тебе включился механизм самозащиты. Ты боялась проявить симпатию к человеку, который символизировал для тебя самые неприятные качества. Так что это все легко объяснимо.
– А тебе нужно быть таким рассудительным?
– Согласен, это один из моих главных недостатков. В детстве меня часто им укоряли. – Росс намотал на палец ее локон. – А тебе хотелось бы, чтобы я был негодяем?
– Вряд ли бы это пошло на пользу моему характеру! – рассмеялась Пейдж. – И все-таки почему ты меня с такой легкостью прощаешь?
Росс недоуменно пожал плечами.
– Дорогая, мне кажется, что если кто и должен кого-то простить, то это ты меня. Но если тебе от этого легче, то скажу тебе вот что: если будет нужно простить тебя, я сделаю это с радостью. – Он провел пальцем по нежной коже ее щеки. – Потому что ты – само совершенство!
Пейдж упрямо мотнула головой.
– Это слова выдающегося гуманиста года!
– Пейдж, посмотри на меня! – нежно произнес Росс, приподнимая ее подбородок. – Ты думаешь, это легко – принимать участие в многочасовых заседаниях по нескольку раз в год?
– Но ведь твоя жизнь и работа этим не ограничиваются? – прошептала она.
Росс трагически вздохнул:
– Безусловно. Но, Пейдж, мне до тебя далеко. Это ты, а не я делаешь добро каждый день, помогая другим людям!
– Ты шутишь?
– Я абсолютно серьезен. Не забывай, я видел тебя в деле. Ты прекрасный адвокат. Ты защищаешь своих клиентов с таким рвением, что от этого становится даже немного страшно. Ты заботишься о своей семье, стоишь на страже ее интересов, видишь несправедливость и бросаешься против нее в бой каждый день. Мне даже трудно думать о том, как много ты делаешь для других людей.
Когда Пейдж снова посмотрела на него, Росс испугался, заметив в ее глазах слезы. Ее смех прозвучал как-то неестественно, механически.
– О да, куда уж всем до меня!
– Только не вздумай плакаться мне в жилетку! Поверь, я не кривил душой, я говорил все это совершенно искренне.
Пейдж заморгала, пытаясь прогнать слезы, и натянуто улыбнулась:
– Таешь от женских слез, да? Не выносишь их?
– Нет. Я вдоволь их насмотрелся. Они меня уже давно не трогают.
– Это точно.
– В самом деле! Вообще-то я смеюсь в лицо плачущим женщинам. Так что вытирайся-ка поскорее! Ты же не хочешь, чтобы я растратил остатки того скромного уважения, которое питаю к тебе в эту минуту?
Немного успокоившись, Пейдж наконец ответила:
– Нет. Зачем мне тешить твое чертово самолюбие?
– Молодец. Ты все схватываешь на лету!
– Росс!
– Что?
– Поцелуй меня, или тебе будет хуже!
Пейдж удалось взять себя в руки, и, вырвавшись из сетей плотских желаний, она позволила Россу вернуться на аукцион. Ей пришлось надолго сделать остановку в дамской комнате, чтобы привести себя в порядок – припудрить носик, поправить прическу. Без чего никак было нельзя обойтись, потому что после страстного поцелуя, которым они обменялись с Россом, вид у нее был такой, будто ей довелось побывать в медвежьих объятиях.
– У тебя такой вид, будто ты побывала в объятиях медведя! – сообщила ей Бетти, как только они снова встретились. – Или некоего чересчур любвеобильного гуманиста.
– Помоги мне! – отчаянно взмолилась Пейдж.
– Впрочем, дорогая, ты прекрасно выглядишь! – продолжала комментировать Бетти. – Признайся, тебе удалось восстановить ваши отношения?
– Кажется, да, – ответила Пейдж, отчаянно стараясь привести в порядок прическу. – По крайней мере Росс постарался.
– Так что, Мэри Лу права? Он действительно святой? Может ходить по воде?
– Пока не знаю, – ответила Пейдж, чувствуя, что не в силах сдержать блаженную улыбку. – Но он действительно очень хороший пловец!
– Умение хорошо плавать – вещь важная!
Оставив в покое прическу, Пейдж обернулась и импульсивно обняла Бетти.
– Спасибо тебе огромное!
– Господи Боже, малышка! Да за что?
– За то, что ты прекрасный друг! За то, что привела меня сюда и вовремя подтолкнула к правильным действиям!
– Ты преувеличиваешь, дорогая, но все равно, добрые слова всегда приятно слышать! Может, теперь ты все-таки увеличишь мне жалованье?
Пейдж сделала шаг назад и рассмеялась:
– Не раньше, чем ты начнешь обналичивать мои чеки!
Росс не получил от благотворительного бала того удовольствия, на которое вправе был рассчитывать. Во-первых, его привели в смущение все эти обрушившиеся на него дифирамбы, как если бы это он принес долгожданный мир на Ближний Восток.
Во-вторых, Пейдж настояла на том, что останется в толпе гостей, тогда как ему очень хотелось, чтобы она была все время рядом с ним. Росс упорно старался не упускать ее из виду. А когда ему казалось, что кто-то из мужчин увивается вокруг нее, наливался такой злостью, что в конце концов заподозрил, не оскорбил ли он ненароком кого-нибудь из отцов города.
В своем невесомом полупрозрачном платье, почти не скрывавшем очертаний ее тела, Пейдж выглядела просто сказочно. Росс испытал крайнюю неловкость, когда в состоянии почти полной эрекции был вынужден расхаживать по залу, принимая поздравления и пожимая руки гостям сегодняшнего бала. В конце концов он даже пожалел о том, что Пейдж оказалась сегодня в банкетном зале отеля «Мариотт». Не будь ее здесь, он бы тихо и спокойно обработал почтенную публику, вынудив добрую дюжину гостей раскошелиться на щедрые пожертвования. Но если бы не Пейдж, его наверняка заарканила бы какая-нибудь красотка, выигравшая в аукционе право на романтическое свидание с гуманистом года. Тоже перспектива не из лучших.