Прости, Питер. Но это не твоя сказка. И Котеночек не твой…
Она брала на раздумья время. Сначала Вере срок озвучила, потом Андрею, уже без срока, вот только…
В час ночи того же дня позвонила в его дверь. Андрей проснулся не сразу, открыл глаза — сердце вдруг зашлось в бешеном ритме, он в кровати подскочил, к двери понесся…
— Ты чего, Самойлова? Ночь на дворе… — щурился, силился взгляд сфокусировать, смотрел на нее, пытаясь еще до того, как она скажет что-то, понять, в чем причина позднего визита. Отчего-то не верилось, что она так быстро решение приняла для себя. Андрей-то ее знал…
— Андрей… — она будто перепугана была… В пижаме на его пороге оказалась, телефон к груди прижимала, глаза в размерах увеличились, руки подрагивали… — Мне Лена позвонила… Она в беде… Просит помочь…
Как Андрей проснулся этой ночью от звонка в дверь, так и Катя от звонка, но телефонного. Когда на экране высветилось «Лена», девушка подумала, что это какой-то дурной сон, ведь ни разу за четыре года они в контакт не вступали больше, а тут…
— Алло… — Самойлова трубку взяла, а руки уже дрожали, сначала какое-то шуршание слушала, шумы невнятные, потом голос… сдавленные, тихий, вымученный будто…
— Дочь… Мне плохо, дочь… Кажется, я умру сейчас. Ты прости меня… За все… Спаси…
В голову кровь ударила, страшно стало до одури, а надо ведь в руки себя взять, рационально мыслить, делать что-то.
— Где ты? Я приеду…
Лена лепетала что-то невнятное, добиться от нее хоть какое-то четкости было нереально. Катя до конца так и не была уверена, что правильно ее слова интерпретировала, когда из квартиры выходила, на девятый спускалась…
Не знала, почему к Андрею первому несется. Не Марку звонит, не в полицию или скорую, а к нему.
— Ты чего, Самойлова? Ночь на дворе… — он долго не открывал, Катя мысленно несколько раз подойти к краю истерики из-за страха и снова в себя прийти успела, только мысли собрать так и не смогла.
— Андрей… — его имя произнесла, в глаза заглядывая с мольбой о помощи, не зная еще, в какой именно помощи нуждается, — Мне Лена позвонила… Она в беде… Просит помочь…
Он застыл на какое-то время, взгляд другим стал, серьезным, парень сощурился.
— Ты знаешь, где она?
Катя кивнула, снова тишина повисла…
— Одевайся, через пять минут едем…
Он так и оставил дверь нараспашку, сам же в квартиру вернулся, в спальню. В джинсы запрыгнул, футболку надел, в ванную заскочить успел, умылся холодной водой, встряхнулся по-собачьи, заставляя организм поверить, что сейчас не глухая ночь, а лучшее время для увлекательной прогулки.
В том, что она увлекательной окажется, Веселов ни секунды не сомневался. Лену он лично не знал, но впечатление составить успел еще тогда на вышке из разговора длинной в пару фраз и нежелания исполнять свои же обещания. Зато, когда самой приспичило, — к дочери первым делом…
Он злился. Сильно. Так, что дышать спокойно было сложно, но об отказе не думал даже, а отговорить… Как ты дочь отговоришь бежать мать спасать? Даже такую пропащую, как Катина…
— Я готова…
Она была у двери даже быстрее, чем через пять минут. Тоже джинсы, футболка, телефон в руках, кошелек, ключи…
— Где она и что с ней?
Андрей свою квартиру закрыл, схватил Катю за руку, лифт вызвал.
— Я не поняла толком, думаю, ломка… У нее голос такой… Сказала… умирает… — последнее слово Катя еле выговорила, а руки снова задрожали. Андрей, ругаясь мысленно, к себе ее притянул, хотя бы так успокоить попытался, пока в лифте ехали по голове гладил, большим пальцем по ладошке водил, шептал, что все хорошо будет, а на деле…
Понимал, что ничего хорошего нет и быть не может. Не тянуло его в притон почему-то, и Катю туда везти не хотелось, а вызывать кого-то смысла никакого — не поедут.
— Она адрес не сказала, описала только, что видит.
— Так и будем искать, значит, повтори…
И не нужны никому сейчас его замечания, что нереально это — по описанию хронического наркомана локацию искать. Все равно будут. И чудо, если найдут. А еще чудо, если она там окажется. Хотя бы живая еще…
Они ехали по пустой, темной улице, вглядываясь по сторонам, нет ли на какой-то лавке человека… женщины… матери…
Андрей смог себя в руки взять, с гневом справиться, так и не показав его Кате ни разу. Только этого ей сейчас не хватало — перед ним оправдываться за свое поведение.