Она не ответила, но слышно было, как дышать начинает. Прерывисто, осторожно, привыкая к тому, что его руки могут замереть на теле, не доставляя неудобства при этом, а наоборот — уверенности придавая, потом позволила себе даже спиной в него вжаться сильнее. Чувствовала… Все прекрасно чувствовала, и все равно вжималась… А в какой-то момент заснула… Андрей просто понял это… И нырнул следом. В сон.
Глава 31
Если вы не становились жертвой вооруженного нападения кошачьей банды с самого утра, когда еще досматриваете последний сны — вы ничего не знаете о том, что Андрей Веселов считает счастьем.
Он медленно в себя приходил, глаза еще закрыты были, а парень уже чувствовал, почему просыпается, отчего так неудобно-то…
Кот улегся на него — прямехонько на голову… И при этом явно остался недоволен, ведь его хвост то и дело бил Андрея по носу… А он еще в полудреме отмахиваться пытался… Думал, откуда мошки-то? А это не мошки, это вроде как друг… Вроде как благодарная животина… Вроде как…
Но это еще не все — Кот-то устроился только на голове, за что ему огромное человеческое спасибо и лишение еды на полдня, а вот Катя себя, кажется, совсем не ограничивала. Оплелась вокруг него руками и ногами, голову на груди устроила… Видимо, знаний в своей Америке много получила, потому что в семнадцать Андрею это дышать не мешало, а тут… когда и носом проблематично, и полной грудью никак… пришлось просыпаться…
— Мяу… — Кот был обижен, когда его согнали-таки… спрыгнул с кровати на пол, оглянулся, бросил взгляд укоризненный, просочился через дверную щель в гостиную.
— Паразит, я тебе покажу… — Андрей прошипел, понимая, что Кот ушел, а шерсть осталась — на лице и во рту…
— Не трогай его, он отучится с возрастом… — Катя шепнула сонно, прижалась еще плотнее к боку, рукой нашла его руку, переплела пальцы, потом закинула себе за спину, как бы прося, чтобы погладил…
Андрей усмехнулся, но отказывать и не думал… Погладил — и по спине, и пониже чуть, и в волосы пальцами зарылся…
Откуда-то он точно знал, что этому Котенку нужно. Хотя разве сейчас Котенком назовешь? Кошке. Самой настоящей, теплой, мягкой, нежной Кошке Самойловой.
— Мне иногда кажется, Кать, что Кот тебе дороже, чем я… — Андрей гладил, сам готов был урчать от удовольствия, дождался, пока девушка голову от груди его оторвет, к губам потянется, позволяя поцеловать себя. Почувствовал, что улыбку целует…
— Почему кажется? И почему только иногда, Веселов?
У нее явно было игривое настроение. Как ни странно, игривое. Видимо, не успела вспомнить, как они ночь вчерашнюю провели, что за океаном где-то жених есть, что существует мир за пределами этой квартиры.
— Мяу… — Кот вернулся, поддержал вопрос хозяйки, да только Андрей не собирался на него отвечать. Рывком перевернулся на кровати, подушкой бросил наугад куда-то, чтобы малой не зазнавался, Катю под себя подмял, снова руки в ход пустил — по телу путешествовал, изучая, при этом смотря в ее глаза. Не было там смущений или сомнений, немного страха, много желания… Идеальный взгляд идеальных глаз.
— Только тот, кто безусловно?
И румянец моментальный… Идеальный тоже.
— Только он, — Катя улыбнулась, на локтях приподнялась, поймала его губы своими, сама поцеловала — впервые за время их «нового знакомства». Она-то не сомневалась. Это раньше страшно было, когда тревожные мысли съедали, а теперь… Кому доверять, если не ему? Кого любить, если не его? Чего ждать, если «только тот» — это он? Всегда был и будет. Четыре года доказали. И еще сорок доказывать будут. Как минимум, сорок.
— Жалеть не смей даже, — Андрей предупредил, снова стал целовать, все так же не спеша, но тоже не сомневаясь, чем дело кончится. Вот только…
— Телефон… — Катя в плечи его уперлась, когда поцелуи по шее вниз спускались, попыталась откатиться, Андрей придержал — заволновался отчего-то. Куда бежит? Зачем? Может это Питер ей звонит? Видимо, сомнения на лице написаны были, Катя пояснила тихо. — Насчет Лены звонить могут… Я свой номер оставила.
Парень кивнул, отпустил, позволяя Кате встать.
Она кровать оббежала, мобильный схватила.
— Алло…
Что-то слушала, прохаживая по спальне взад-вперед. Красивая, полуголая. В мелких шортах и маечке со спущенной бретелькой. Не замечает этого даже. Делает шаг за шагом, шаг за шагом, глядя то перед собой, то на него — с улыбкой…