— До чего додумался? — и, наверное, самое время было на него всю правду разом вывалить, но Катя решила сначала Веселова выслушать. Просто любопытно было, до чего его размышления довели.
— Что ты безумно красивая, — он же отшутился, подошел, боднул ее нос своим, губами губ легко коснулся. — Но я спать хочу адски. Давай позже поговорим…
Отпустил, в спальню свою пошел. Не обернулся ни разу, не заботился о том, закроет ли она дверь, с какой стороны… Что сама сказать хотела…
Катя же откровенно растерялась. Бежала, думая, что он, как за соломинку, схватится за это ее «ты не так понял все», оказалось же, что ему это неинтересно совершенно. Так что ли?
— Поднимешься, когда к разговору готов будешь!
Крикнула, услышала далекое «угу», вышла, дверью хлопнула…
Не знала, если честно, злиться, обижаться или просто дождаться?
Странно он себя вел. До крайности странно…
Потом же… Так и не пришел. За весь день. То ли спал, то ли занимался чем-то, но в ее дверь не позвонил до самого вечера, пока сама Катя не уехала к Вере на девичник.
Вечером накануне свадьбы Саша с Андреем сидели на кухне последнего, лениво пиво тянули, скучали…
— Знаешь, Веселов, я вот искренне считал, что у нас в семье я главой буду. Но как-то так получилось, что мне сказано домой не являться сегодня… До свинячьего визга не напиваться… Вести себя прилично… И я тут у тебя сижу… Послушно… — Санек рассуждал, задумчиво почесывая подбородок. — Кажется, меня жестоко обманули…
Бархин пошутил вроде бы, Андрей вроде бы посмеялся, но все-то понимали, что в этой шутке процент правды максимальный.
— Скажи еще, что недоволен? С другом вообще-то сидишь, пиво хорошее пьешь, пицца вон приедет скоро, приставку включим, порубимся душевно… Только ради этого уже стоило жениться…
— Ну да, — Бархин улыбнулся застенчиво, тему сменил почти сразу. — А ты… Ну прям так жестко завтра хочешь, как мне описывал вчера? Может вы бы на свадьбе поговорили? Верка в нее букетом пульнет, она поймает, и тут ты такой… "Я лучше америкоса твоего! Поддержи отечественного производителя!". Она не сможет отказать, прилюдно-то…
— Да я хочу нормально поговорить, Сань, наедине… Она и сегодня приходила, но я что-то струсил. Если еще раз бросит в меня этим своим Питером любимым — сдохну, кажется. Сегодня отвлечемся, завтра соберусь…
— Мне почему-то кажется, Андрюх, ты что-то не так понял, если честно…
— Что я не так понять-то мог, Сань? Отец сказал, она замуж выходит. Катя подтвердила. Я спросил, когда улетает — она сказала. Я попросил билет сдать, она сказала, что не может так с Питером. Да еще и платье это…
— Что за платье? — Бархин на друга удивленно глянул, тот хмыкнул.
— Когда Катя дома была… Ну, из-за Лены… Я в квартире ее задержался. Надо было шмотки Кота собрать по минимуму для временного переезда. Ну вот… Он в шкаф полез. А там… Платье… Свадебное…
Андрей говорил, а на сердце снова гадко становилось. Красивое платье… Ничего не скажешь… Но когда думаешь, что Катя в нем будет к алтарю идти, чтобы за другого замуж выйти — выть хотелось. А вчера это же платье из шкафа торчало, когда она… Эх… Что ж за жизнь-то такая?
— Не знаю, где тут ошибка возможно, — Андрей сказал, глоток пива сделал, чтобы его горечью на языке чуть душевную перебить…
— Я тоже не знаю, но чувствую…
— Скажи лучше, как чувствуешь — останется со мной? — Андрей не верил во внезапно прорезавшиеся паранормальные способности друга, но очень хотелось немного больше уверенности…
— Куда денется, Дрюх?
Веселов кивнул. Надеялся, что никуда.
Девичник прошел хорошо, правда, кутили далеко не всю ночь, да и не то, чтобы прямо кутили… Так, говорили больше, вспоминали, вздыхали, плакали, уже к полночи все подруги Веры разъехались, а они с Катей вдвоем остались, чтобы еще чуть-чуть, совсем немного напоследок… поговорить, повспоминать, повздыхать, поплакать…
— Представь, Коть… Завтра вечером я уже женой буду… — подруги лежали на кровати, глядя в потолок, снова за руки держались, как когда-то, в школе еще, говорили шепотом.
— Это хорошо ведь, Вер. Ты же хотела этого… — Катя глянула на Яшину мельком, улыбнулась.
— Хотела. Но не верится… Плакать буду завтра…
— И я буду, — Катя не сомневалась, что будет. Она и сейчас расплакалась бы, но держаться надо было.
— Но Веселова твоего все равно грохну, — Вера буркнула, на бок перевернулась, на подругу посмотрела серьезно и ласково. — Ты достойна только лучшего, Катюнь. И мне кажется, что он — то самое лучше, да только… Такую фигню творит, словами не передать…