На этот раз на высоком крыльце с облупленными гранитными ступеньками меня встречал не радушный хозяин, а один из охранников – высокий, под два метра ростом, тип с совершенно лысой башкой и недоброй щербатой улыбкой.
– Заждались тебя, – недружелюбно проскрипел он, наблюдая за тем, как я в прихожей стягиваю с себя пальто. – Где задержался?
Вообще-то я задержался в Лисьем Носу – не смог устоять перед соблазном свернуть с Приморского шоссе и еще раз взглянуть на заброшенную стройку на том месте, где когда-то стоял мой дом. Потерял там минут пятнадцать, не больше. И лысого это совсем не касалось. А поэтому я пропустил его вопрос мимо ушей, пригладил волосы перед зеркалом с облупившейся амальгамой и молча пошел известным мне с прошлого раза путем по направлению к залу с бассейном, в котором должны водиться русалки. Долговязый охранник, шумно сопя, потащился следом за мной и отстал лишь тогда, когда я без стука вломился в одну из этих дверей и решительно направился к эркеру, возле которого коротали время за бутылочкой виски трое – смотрящий, старый матерый волк Митрич и Саша Малина, знакомый мне еще с Сыктывкара. Все в строгих костюмах. Все трое при галстуках. Все с настолько официальными рожами, словно сидят в конференц-зале какой-нибудь крупной фирмы в ожидании начала совета директоров. Я в своих вытертых джинсах и простеньком свитерке смотрелся рядом с ними, словно нудист в Диснейленде. Похоже, что с первых секунд мне давали понять, что сегодня я здесь не более чем обычная пешка напротив трех тяжелых фигур. Мне не предложили даже стакан газировки.
– Итак, на танке ты покатался. Хипеж на всю страну поднял, – вместо этого без каких-либо предисловий хмыкнул Стилет, дождавшись, когда я поздороваюсь со всеми за руку и без приглашения плюхнусь в одно из кресел. При этом смотрящий глянул на меня так, как должен смотреть классный наставник на какого-нибудь из своих сорванцов, на переменке нахально залезшего под юбку одной из отличниц: мол, я тебя понимаю, сам бы не прочь, но отругать все же обязан. – Докладывай, что еще начудил за эти две недельки.
– После танка пока ничего, – ответил я. – Отдыхал. Отсыпался. Потом пытался достать прокуроришку. Но он, падла, где-то зашхерился. Искали всей группой, но пока безрезультатно.
– «Прокуроришку… Не было времени», – протянул следом за мной смотрящий и, изобразив на лице озабоченность, лизнул ободок бокала, наполненного разбавленным виски. – А знаешь, у нас ведь тоже нет времени. Ты же в курсах, что каждый день из-за Хопина мы теряем круглую сумму. Для нас этот гад на данный момент – одна из самых больших головных болей. И излечить ее было поручено тебе, Знахарь. Создали для этого все условия, заслали фишек, дали людей. А что получили?
– Труп Хопина, который две недели назад должны были извлечь из-под обломков его гнезда в Александровской и кремировать, – самоуверенно парировал я. – Странно, что ты об этом не навел справок. – И напоролся на обжигающий взгляд Стилета.
– Уже навел, – процедил он. – Еще десять дней назад этот «труп» звонил мне на сотовый. Целый и невредимый. В прекраснейшем настроении. Парил, что он неуязвим. Гнул пальцы, грозил, что теперь так влезет в наши дела, что мы будем терять в десятки раз больше, чем теряли из-за него до этого. И злорадствовал, что мы слабаки… Он так и сказал: «сла-ба-ки», – недовольно отчеканил смотрящий. – И против него нам не тягаться. Так что, Знахарь, твой голливудский боевик с пальбой из танка хоть и был красиво обставлен, на самом деле оказался не эффективнее детской хлопушки. Одним словом, облажался ты, парень, по полной программе. Что скажешь на это?
Сказать на это я мог только одно: если бы из-под стола сейчас выбрался крокодил и вцепился мне в ногу, я бы был поражен куда меньше, чем узнав, что живучая тварь Хопин после моей акции с танком остался жив, да еще и по телефону братве названивает. А ведь я так старался! И уже на следующий день после обстрела особняка в Александровской поспешил доложить братве, что все нормалек. Задание выполнено. И спокойно занялся прокурором.
– Хреново, – растерянно промямлил я. Теперь мне стала понятна истинная причина той отчужденности, с которой сегодня меня встречали. До сего момента я был уверен, что все дело в том, что, разбираясь в личных проблемах, я потерял двух людей и затянул с выполнением основного задания – ликвидацией Хопина. «Но ведь ненадолго, – успокаивал я себя еще минуту назад. – И ведь, в конце концов, его ликвидировал. Задание выполнено». Оказалось, что все не так. Все в миллионы раз хуже, чем можно было предполагать. И вообще, очень странно, что о том, что Хопин живехонек, мне сообщили только сегодня, а не сразу, как только он отзвонился братве. Значит ли это, что я уже вне игры? – Придется начинать все сначала, – неуверенно пробормотал я.