Итак, заметано. В ближайшее время занимаюсь поисками подруги и пит-бультерьера", - твердо решил я и вновь погрузился в детектив Патриции Хайсмит.
Таких кошмарных выходных у Ольги, кажется, не было никогда. Всю субботу она, как полоумная, металась по квартире, в пух и прах разругалась с трезвым на этот раз папашей, сорвалась на маму, потом на бабушку. Занялась уборкой и, оставив у себя в комнате полный развал, все бросила. Взялась готовить обед и, наполнив кухню дымом от сгоревшего лука, разревелась от собственного бессилия и безысходности, пошла к себе, упала на кровать и пролежала без движения часа полтора, пока в комнату не заглянула обеспокоенная мать.
- Оля. Оленька, что с тобой?
- Ничего.
- А чего ты бесишься?
- Я не бешусь. Я просто лежу и хочу умереть.
- Не понимаю, - пожала плечами мать. - У тебя что, неприятности на работе?
- Неприятности могут быть не только на работе, - вздохнула Ольга.
- Тогда остается только одно. - Мать села на стул рядом с кроватью. - Неразделенная любовь? - проявила она интуицию. - Тот ваш пациент, у которого ты всю прошлую неделю пропадала по вечерам, выписался из клиники, и ты сразу стана ему не нужна? Так?
- Нет, не так, - продолжая лежать, уткнувшись лицом в стенку, пробормотала Ольга. - Я сама зачем-то сделала вид, будто он мне не нужен. Очень сильно его обидела, а потом поняла, как же жестоко ошиблась. И теперь не знаю, простит он меня или нет.
- Конечно, простит, - попробовала успокоить дочку мать. - Почему бы тебе прямо сейчас не позвонить ему, не объясниться?
- У меня нет его телефона.
- Как? - удивилась мать.
- Так. Его номер есть в договоре. Договор в канцелярии. Канцелярия закрыта до понедельника.
- Ну, до понедельника осталось недолго. Потерпи чуть-чуть, и я уверена, что все будет нормально. А сейчас иди, доча, покушай. А потом посиди посмотри телевизор. Отвлекись. Постарайся не думать об этом парне, - сказала мать, поднимаясь со стула. - Идем, Оля, на кухню. Что-нибудь съешь.
Что-то - совсем чуть-чуть - съесть, совершенно не ощущая вкуса, у нее получилось. Отвлечься от мыслей о Денисе не удалось. На следующий день Ольга заставила себя закончить уборку в комнате, потом вызвалась съездить на рынок за продуктами, а весь вечер опять провела перед телевизором, совершенно не сознавая, что смотрит. Этой ночью она не могла уснуть до четырех часов, а утром встала невыспавшаяся и совершенно разбитая.
Первым делом, как только появилась на работе, она отправилась в канцелярию и срисовала себе в записную книжечку телефонный номер, записанный от руки на уголке договора с Сельцовым. На душе сразу стало спокойнее. Теперь Денис уже не казался таким недосягаемым, как, скажем, в субботу или в воскресенье. Достаточно лишь нажать на семь кнопочек на телефоне, и она услышит его голос.
Сначала Ольга хотела позвонить ему сразу, но в последний момент сдержала себя. "А вдруг он еще спит? Кто его знает, Дениса, во сколько он привык ложиться? Может быть, утром? Разбужу его, и он, злой спросонья, не захочет со мной разговаривать. Нет, лучше потерпеть пару часов. В таких делах спешка только во вред".
Но через пару часов она нашла другой повод для отсрочки звонка. "Все сделаю позже, в конце рабочего дня, когда любопытная Ленка куда-нибудь отлучится. Никуда это от меня не убежит. Терпела два дня, потерплю еще чуть-чуть. А за это время вдруг Денис отзвонится сам. Вот будет здорово!"
Всю вторую половину рабочего дня Ольга провела, не сводя взгляда с беленького телефонного аппарата, установленного у нее на столе. Она вздрагивала при каждом звонке, стремительно хватала трубку: "Алло!". Но это был не Денис… Опять не он… И снова не он.
В половине шестого, когда Лена отошла в туалет, Ольга решилась. Замирая от недоброго предчувствия, что Денис просто пошлет ее подальше, она набрала заветный номер.
Бесстрастный женский голос: "Абонент не отвечает или находится вне зоны приема…"
- Черт! - Ольга бросила трубку. "Дотянула, дуреха. Теперь неизвестно, когда Денис включит трубу. И вообще, кто знает, где его сейчас носит, чем занимается".
До шести часов она еще два раза набирала его номер. Потом по дороге домой пыталась дозвониться по сотовому. Потом уже из дома упорно, каждые пятнадцать минут звонила Денису до половины первого ночи. Все один и тот же ответ: "Абонент не отвечает или…"
"А если он, выписавшись из больницы, решил сменить номер, чтобы не оставлять лишних следов? - беспокоилась Ольга. - Тогда что же получается? У меня утрачена с ним всякая связь. В договоре даже нет его питерского адреса, только официальная новосибирская прописка. И как тогда мне его искать?"
Звонил диспетчер, интересовался, как дела, как отдохнула в гостях у Сельцова, и Ольга, чуть не плача, исповедовалась ему в том, что выкинула в пятницу, когда Денис приехал встречать ее после работы.
- Ну и дура, - лаконично резюмировал диспетчер. Он никогда не был особо щепетилен в выборе выражений.
"Он прав. Действительно, дура", - подумала Ольга и попросила:
- Вы не поможете мне его найти? - совсем не рассчитывая на положительный ответ. И не ошиблась.
- Сама потеряла, сама и ищи, - безразлично ответил диспетчер.
"Он опять прав, - решила она, отключая трубу. - И все-таки, хоть подсказал бы, что делать. Где искать этого, будь он неладен, Сельцова? Вернее, будь неладна в первую очередь я! Дура! Дура дурой, удивительно ловко умеющая сама себе наживать головные боли".
Утром на работе к ней подошла Лена и участливо поинтересовалась:
- Оль, у тебя какие-то неприятности?
- С чего ты взяла? - удивилась Ольга.
- Что, я не вижу? Ты даже осунулась.
- Да? Разве? - "Осунешься тут от проклятых любовных проблем. Знала, что они очень болезненны, но никогда не подумала бы, что настолько", - подумала Ольга. - Спасибо, Лена за беспокойство, но у меня все нормально. А с тем, что ненормально, как-нибудь справлюсь сама, без чьей-либо помощи.
Обиженная немного резким ответом, Лена хмыкнула и пошла к своему столу, а Ольга посмотрела на часы - всего лишь десять утра. "А будь, что будет. Разбужу, так разбужу. Терпеть больше нет сил", - решила она и набрала номер Дениса.
"Абонент не отвечает или находится вне…"
Ольга положила трубку и невидящим взором уставилась в никуда. У нее почти не осталось надежд дозвониться.
Но она дозвонилась. После обеда. Вместо набившего оскомину "Абонент не отвечает…" раздались сдвоенные гудки и голос Дениса:
- Я слушаю.
У Ольги замерло сердце. Перехватило горло.
- Денис, это я, Оля, - срывающимся голосом произнесла она.
Я был удивлен. С чего это вдруг эта свихнувшаяся овца решила мне позвонить? Что вновь переиначилось у нее в мозгу? Или в мозгах у ее хозяев-ментов?
- Я тебя слушаю, Оля, - от моего голоса сейчас веяло холодом.
- Денис, милый, мы сможем сегодня увидеться? Когда угодно. Где угодно. Как скажешь. Мне надо с тобой поговорить. Это важно. Поверь, это очень важно, Денис.
- Что важно конкретно? О чем ты собралась со мной говорить? - В первый момент я вообразил, что Ольга решила поделиться со мной какой-нибудь информацией, которой располагала, будучи ментовской стукачкой. Например, предупредить о какой-то нависшей надо мной опасности. Но все оказалось гораздо банальнее.
- Ну… - растерянно промямлила Ольга.
- Давай выкладывай, о чем разговор, если хочешь, чтобы встреча, действительно, состоялась.
- Денис, - она не говорила, а хныкала, - я такая дура! Самая распоследняя! Я не знаю, почему в пятницу отказалась ехать к тебе, придумала какое-то неотложное дело, наврала про какую-то встречу. Ничего этого не было и в помине, я просто решила показать себя, поломаться. Не знаю, зачем. В результате, я прожила, наверное, три самых ужасных дня в своей жизни. Я очень боялась, что больше никогда не услышу тебя, не встречусь с тобой. И очень многое передумала за это время, очень многое поняла. И хочу тебе об этом сказать. Но только не по телефону. Денис, мы встретимся? А? Ну пожалуйста!