О том же, наверное, подумал и Анатолий Андреевич. Сомневаюсь, что его заботила целость моих ребер, но дальнейшая судьба неразумного прапора, решившего поиграть с огнем и потягаться со мной в спарринге, кума обеспокоила.
- Виталий, отставить! - рявкнул он так, что в картонной коробке испуганно звякнули склянки с тосолом и присадками к маслу. - Ко мне! Идиот!
Я сидел на полу и с сожалением наблюдал за тем, как, - действительно, идиот - Чечев был вынужден подчиниться и оставить меня в покое.
- Анатолий Андреевич, в чем дело? Скота надо лупить, чтобы знал свое стойло. Чтобы не пялил дерзко на нас свои поганые зенки. - До придурка так и не дошло, что начальник сейчас уберег его, как минимум, от инвалидности.
- Угомонись. - Кум состроил на роже неприязненную гримасу. - Пошли лучше поищем этому герою какую-нибудь подстилку. Мне совершенно не улыбается, чтобы он отморозил себе потроха и сдох раньше времени. Бери коробку со всей этой химией.
Они погремели замком, запирая за собой гаражные ворота, и все вокруг погрузилось в вязкую, давящую на психику тишину. Хорошо хоть эти козлы оставили свет.
Я уселся на пол, опершись спиной о кирпичную стену, и еще раз осмотрелся. Пустые полки, редкая обрешетка из дюймовых досок, крытая шифером крыша. Если б не цепь, то разворотить ее можно было бы без особых усилий. Правда, при этом я устроил бы такой тарарам, что на него прибежал бы не только кум, но и все жители Ижмы. Да и какой смысл валить через крышу, когда после этого все равно некуда деться. Надо ждать лета, а пока неторопливо и тщательно готовить побег. Надо найти способ связаться с братвой, надо подготовить оружие и провиант, надо найти проводника. Эх, Комяк-Комяк, и где ж ты сейчас?!
Я встал и тщательно осмотрел свою цепь. Длинной метра в четыре, она давала мне определенную свободу передвижений. Хотя, какой свободой передвижений можно назвать "два шага налево, два шага направо, шаг вперед и три назад" по наглухо запертому гаражу, когда проклятая цепь не позволяет даже вплотную подойти к выходу? Я внимательно обследовал звено за звеном и убедился, что здесь без напильника мне ловить нечего. Цепь новая и сработана на славу. Она вполне бы сгодилась для буксировки груженого "Белаза". Лучше даже не напильник, а универсальный ключ для стандартных ментовских наручников. Дело за малым - найти того, кто сможет все это мне передать. Анжелика? Кристина? Только кто-то из них. Других подходящих кандидатур я не видел. Да и эти красавицы - мама и дочка - не пробуждали во мне особо радужных надежд. Неизвестно еще, насколько глубокий след оставило в их душах то, как я обошелся с ними в последний раз. Жаждут мести? Закипают при одном упоминании обо мне? Или все уже позади? Черт его знает! Увижу при встрече. Если кум ее допустит когда-нибудь.
Загремел замок о железные гаражные ворота, одна из створок тяжело отодвинулась в сторону, и в гараж, держа в охапке ворох тряпья, ввалился кум. Следом за ним с полосатым матрацем и мятым ведром протиснулся Чечев.
"Интересно, - отметил я. - А ведь второй прапор куда-то свалил. Выполнил свою работу, сопроводив меня от Минвод до Ижмы, а во все остальное Анатолий Андреевич с Виталиком Чечевым, похоже, решили его не посвящать. Как только приехали, отправили парня домой. И правильно поступили. В непростом деле захвата заложников и рабовладения лишние свидетели ни к чему".
- Как ты тут? - ухмыльнулся кум. - Не соскучился?
В ответ я состроил презрительную улыбку.
- Вот и отлично. - Анатолий Андреевич швырнул ворох тряпья мне под ноги. То же сделал с матрацем и Чечев. - Гляди, какое у тебя будет классное ложе.
Я опять промолчал.
- Это параша, - продолжал кум, пнув ногой ведро так, что оно опрокинулось набок и, дребезжа, покатилось по полу. - Сейчас Виталий отстегнет тебя от цепочки, ты снимешь пальто и наденешь вот это. - На этот раз он пнул ногой драный свитер и засаленную телогрейку. Потом достал пистолет. - А то в своем щегольском балахоне загнешься от холода. Считаю, не надо напоминать тебе про коленную чашечку. Чечев!
Прапор, пыхтя, освободил от наручников мою правую руку, и я быстро переоделся. "Щелк!" - вновь замкнулся у меня на запястье браслет.
- Ну? Всем доволен? - Анатолий Андреевич уперся в меня тяжелым хозяйским взглядом. - Что еще тебе нужно для полного счастья?
- Бабу, - не тратя на размышления ни единой секунды, озорно ляпнул я. - Бутылку мартини и закусь. А еще установи мне здесь телевизор.
- Телевизор? - У кума на губах играла лукавая улыбка. - Б-а-абу? А тебе не надо…
- Ты сам скоро будешь, как баба, - не сдержавшись, перебил своего шефа Чечев. - Бля буду, я тебя опущу. Пидором будешь, ублюдок!
Я не обратил на тявканье прапора никакого внимания. Мне в этот момент вспомнилась описанная одним русским писателем сцена: мужикам удалось поймать живьем матерого волка. Приволокли в деревню добычу, посадили на мощную цепь, развязали. Естественно, со всей округи сбежались местные шавки. Прыгали возле столба, к которому был прикован волчище, заходились в приступах лая, пьянея от чувства собственной неуязвимости и вседозволенности. Ведь волк на цепи. А значит, они, беспородные кабыздохи, сильнее его. Они просто супер! Каждый из них покруче любого волка!
Поганая собачья стая билась в истерике до позднего вечера, но ни одна из дворняг так и не рискнула подойти близко к страшному пленнику. Шавки бесились с пеной у рта, топтались поблизости, строго соблюдая безопасное расстояние, точно определив ту границу, за которую волка, если он вдруг решит броситься на них, не пустит цепь. Но волчища даже не думал ни на кого бросаться. Он хладнокровно лежал у столба и безразлично глядел на собак презрительным взглядом. И ни разу не огрызнулся, не оскалил зубы в ответ.
А ночью каким-то чудом он сумел избавиться от ошейника и ушел в лес.
- Ну, а если серьезно, - спокойно произнес я, - то я не отказался б чего-нибудь съесть. И попить.
- Жрать будешь завтра. - Кум бросил взгляд на Чечева, замершего возле распахнутой створки ворот в ожидании приказаний. - Сходи в дом, скажи Анжелике, пусть куда-нибудь наберет для этого типа воды. И еще. Там в прихожей валяются старые валенки. Прихвати.
- Так обойдется, - недовольно пробурчат прапорщик, но Анатолий Андреевич немного повысил голос.
- Принеси, я сказал. Не хочу, чтобы он отморозил ласты. Он мне нужен хромой, но не безногий.
На последнюю фразу кума я не обратил никакого внимания. Что значит "нужен хромой"? Неудачная попытка сострить. Ничего более.
Эх, если бы только я знал, что меня ждет завтра…
…То тогда бы совсем не так беспечно расстилал на полу матрац с одеялом и натягивал на себя поверх брюк затертые до зеркального блеска ватные штаны. Не радовался бы тихо тому, что валенки оказались почти новыми, а в воду пакостник Чечев не догадался добавить ни соли, ни керосина, ни какого-нибудь дерьма.
Кум дождался, когда я, укутанный, словно полярник, залезу в "постель", и выключил свет. И уже в темноте, перед тем как со скрежетом встала на место створка ворот, прозвучал его голос:
- Отдыхай, Разин. Завтра у тебя будет непростой день.
Глава 2
Сюрприз № 3
С Ханом - Бавауди Ханоевым - познакомиться я так и не удосужился, несмотря на то, что мы с ним были коллегами (он - хирург, я - реаниматолог) и почти неделю прожили в соседних бараках. Бавауди прибыл на зону с большим этапом в начале июня, а через шесть дней мы с Блондином предприняли неудачную попытку побега, в результате чего мой кореш отправился на тот свет, а я - сначала в ШИЗО, а потом в БУР. Пересечься с Ханом уже не было никакой возможности. Зато за два месяца в БУРе я узнал об этом чечене много интересного.
Он отправился на кичу на длительный срок за то, что средством существования избрал себе довольно редкий и специфический бизнес, требующий высокого профессионального мастерства. Бавауди Ханоев занимался поставкой и трансплантацией человеческих органов. При этом, "запчасти" брались не у каких-нибудь безответных бомжей - что с них, возьмешь, пропитанных "Льдинкой" и "Пекарем"? - и не у беспомощных стариков, у которых все внутренности давно миновали срок годности. Донорами Хану служили молодые здоровые парни и девушки, про которых в ментовских сводках потом говорилось: "Ушел из дома и не вернулся".