- Ты должна раздобыть мне эти трубочки, - перебил я.
- Зачем тебе ракеты? - насторожилась Крис. - Ты что, все-таки собираешься прикончить дядю?
- Собираюсь уже давно. И ты это знаешь. Но только сейчас твой дядя мне нужен живым. Так что, за его жизнь пока можешь не беспокоиться.
- Я и не беспокоюсь! Мне на него наплевать! - горячо прошептала Кристина. - Давно наплевать, раз уж мне пришлось выбирать между ним и тобой. Я выбрала тебя, Костя. А значит, я против дяди. Слышишь? Я с тобой, милый!
- И готова помочь?
- Да! Скажи только, что делать, и я сделаю все, что смогу. Если надо, умру за тебя! - Я расслышал, как Крис то ли из-за промозглой погоды, то ли от переизбытка чувств подозрительно часто зашмыгала носом.
- Так уж и умрешь! Нет, крошка. Умирать ни к чему. Ты мне нужна живая. И ты должна помочь мне, красавица. Ведь так? - еще раз переспросил я.
- Так. Костя, ты все же собрался бежать?
- Да.
- Сейчас?
- В ближайшие дни.
- И у тебя уже готов план?
- Нечто вроде него, - довольно расплывчато ответил я и честно признался, тут же подумав, что грех скрывать от Кристины всю авантюрность сценария бегства из Ижмы, который я разработал за прошедшую ночь: - Планом эту фантазию, что я изобрел, назвать может только очень большой оптимист. Или дурак. Но это все, что я смог придумать. Ничего другого в голову не пришло.
- А мне в этой фантазии найдется местечко? - тут же поинтересовалась Кристина. - Или я только должна раздобыть ракеты, и все? Больше ни в чем участвовать мне не доверишь?
- Еще как доверю, - улыбнулся я, с удовольствием отметив, что девочка так и рвется в бой за меня. - Тебе здесь отведена главная роль. Слушай, что надо делать.
- Слушаю.
- Для начала, - начал рассказывать я, стараясь не упустить какую-нибудь незаметную, но важную мелочь, которую добавить потом, может, будет уже невозможно, - ты должна втереться в доверие к дяде. Так чтобы он увидел, что ты сломлена, что ты смирилась. Ты - сама покорность. Ты - само послушание. Ты ходишь на цырлах, лишь бы дядюшка не забрал у тебя меня. И вот когда он поверит. - Я блаженно зажмурил глаза и елейным загадочным голосом проворковал: - Когда он поверит, тогда-то все и начнется…
Хитрый-хитрый, осторожный и бдительный, но кум поверил тому, что племянница ни с того ни с сего превратилась в пай-девочку, сразу и безоговорочно. Резкие перемены в характере строптивой Кристины, как ни странно, не насторожили повидавшего всего в жизни вертухая. Пожалуй, настолько хотелось несчастному дядюшке видеть свою племяшку именно такой, какой та вдруг предстала перед его очами в последние дни, что застила проницательный взор Анатолия Андреевича блаженная пелена. И забыл он и о том, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловках, и о том, что не к добру происходят в непослушных племянницах столь разительные перемены. В лучшем случае, эти племянницы в ближайшее время начинают чего-нибудь клянчить в награду за свою нежданную добродетель, в худшем - выкидывают такое! В этом плане Кристина не была исключением.
Наконец-то выпущенная из-под ареста, весь первый вечер свободы она потратила на постоянные уверения дядюшки в своей полной лояльности и нерушимости родственных уз, которую больше никогда не поставит под сомнение во имя какой-то псевдолюбви к уголовнику.
- Нет, конечно, я очень нуждаюсь в нем, - разглагольствовала Кристина, сидя на кухне напротив Анатолия Андреевича и скромненько потягивая из блюдечка чай, - но если б я знала о том, что он пишет в тех письмах, которые я относила Баранову, неужели бы стала потворствовать этому бесу в подготовке побега. Согласись, дядя, что я меньше кого-либо заинтересована в том, чтобы вновь потерять Костоправа.
- Не называй его так. Был Костоправ, да весь вышел. Теперь он никто. - Кум из аляповато раскрашенного графинчика плеснул себе водки. Сегодня по случаю нормализации отношений с племянницей он даже отменил очередной поход к пэвэошникам, но сделать перерыв в набиравшем обороты запое уже был не в силах. - Неужели, и правда, не заглянула ни в одну из записок, что относила?
- Ни в одну. Я об этом даже не думала.
- Странно, - недоуменно покачал кум головой, снайперским взглядом смерил уровень водки в стакане и, решив, что налицо недолив, опять протянул руку к графину.
"Конечно, странно тебе, вертухаю, - поморщилась Крис, наблюдая за тем, как дядюшка, крякнув, опрокинул водку в себя. - Ты бы сунул свой нос туда первым делом. И когда ж ты нажрешься и отправишься спать?! Задолбал, дядя Толя! Запарил, синяк! Я уже выведала у тебя все, что хотела. Даже больше. На сегодня достаточно".
Она и не рассчитывала на такой успех в первый же вечер. Подвыпивший дядюшка сразу выложил ей все, что необходимо.
Он действительно стал лепшим корешем и надежнейшим собутыльником троим офицерам, прибывшим в Ижму с официальным визитом, немедленно переложившим командование на широкие плечи старшего прапорщика и поспешившим предаться чревоугодию, пьянству и плотскому блуду. Здесь Анатолий Андреевич как нельзя лучше подходил в качестве гида по Ижме и близлежащим окрестностям - знал, где купить хорошего самогона, где найти толстых, жаждущих ласки красавиц и где лучше всего ловится сиг. Он даже был приглашен на пару дней в Сыктывкар с ответным визитом. Один из офицеров должен был лететь туда через несколько дней, сопровождая какой-то груз, извлеченный из недр секретного объекта. Вот Анатолию Андреевичу и предлагалось место в армейском МИ-8.
Наутро, как только он, похмелившись и ополоснув холодной водой оплывшую рожу, ушел на работу, Кристина засобиралась в гости к Ане Шевчук.
Дядя, как и обещал накануне, не стал ограничивать племянницу в свободе передвижения по поселку и не запер ни дом, ни ворота, ни, тем паче, Кристинину комнату. Доверчиво удовлетворился честным словом племяшки "не топтаться весь день около гаража", и, в общем-то, это обещание ею было сдержано. В первую очередь, потому, что на разговоры с Костей попросту не было времени. Кристина ограничилась тем, что, уткнувшись в щелку гаражных ворот, коротко доложила о том, что вчера узнала от дяди, и поспешила в поселок на поиск ракет.
Она так и не смогла придумать какое-нибудь правдоподобное вранье в ответ на вопрос: "А зачем тебе эти ракеты?", который первым делом должна была задать Аня, и когда та на самом деле спросила:
- А зачем тебе эти ракеты?
Крис сделала большие глаза и простодушно ответила:
- Как зачем? Запускать.
- А я-то уж думала, что убивать своего дядю Толю, - улыбнулась Аня и пригласила Кристину на кухню пить кофе и обучаться ставить тесто на пироги, даже не представляя, что сейчас почти угадала преступные замыслы своей малолетней подружки.
Они провозились на кухне до самого вечера, пока не вернулся с работы Паша Шевчук, и Крис уж было решила, что Аня, выслушав ее нелепую просьбу достать ей ракеты, тут же выкинула ее из головы.
"Придется напоминать еще раз, - думала она. - А что будет, если она мне откажет? Просто ответит, что нету и достать больше негде? Где тогда искать Костоправу оружие?"
Но Аня, стоило Крис засобираться домой, вдруг отозвала ее в сторонку и, так чтобы не видел супруг, сунула в руку две картонные трубки, столь знакомые по апрельским забавам, когда они вместе с Пашей, Татьяной и Татьяниным мужем на двадцатое и двадцать второе[20] устроили парочку фейерверков.
- Павлику не показывай, - заговорщицки подмигнула Аня и отметила: - Я так и не получила ответа, зачем тебе эти ракеты. Надеюсь, не для чего-то дурного.
- Нет, конечно, - искренне ответила Крис. Она сейчас не кривила душой и была уверена: ничего благороднее освобождения Костоправа, в которое она готова вписаться, не придумаешь.
Дядя опять урулил к своим офицерам пьянствовать водку, и Крис без помех провела весь вечер возле гаражных ворот, еще раз внимательно выслушивая наставления Кости насчет того, как ей теперь предстоит парить дядюшке мозги.
А предстояло Кристине ни много ни мало, а именно сыграть смертельно больную для сериала "Скорая помощь". Хотя ей, наркоманке, в последнее время пережившей парочку тяжелейших ломов, вжиться в образ умирающей было нетрудно. Куда сложнее было изобразить пьяную в хлам, оставаясь при этом кристально трезвой.