- Костыли? Вот про них-то я и забыл, - виновато потупился Анатолий Андреевич. - Обопрись о меня.
Что же, оперся, раз предлагают И доковылял еле-еле до дома, кое-как взобрался по лестнице на крыльцо, вошел в такую знакомую мне прихожую. Как давно я здесь не был!
Я, по-прежнему опираясь на кума, вошел в комнату Крис и сел на постель у нее в ногах. Крис приоткрыла глаза и прошептала чуть слышно:
- Вот так… Заболела… Хреново мне.
"Ну, актриса! - поразился я. - Как легко она вжилась в свою роль. Вот только для полноты образа не помешало бы этой красавице быть чуть-чуть побледнее. И не помешали бы несколько капелек пота на лбу. Впрочем, изменить свой внешний вид со здорового на болезненный выше возможностей Крис. И нечего придираться к девчонке. Она и так сделала все, что могла".
- Принеси мне костыли, - повернулся я к куму. - И градусник.
Хотя ни то ни другое были мне не нужны. Просто я хотел, чтобы этот пыхтящий над ухом обеспокоенный родственник убрался из комнаты, дал мне побеседовать со своей племяшкой наедине.
- Как ты? - проводив взглядом скрывшегося за дверью Анатолия Андреевича, спросил я Кристину.
- Как видишь. Болею, - широко улыбнулась она. - Уже запарилась валяться в постельке и тихо стонать. Поцелуй меня, Костя.
- Погоди. Еще нацелуемся. Будет у нас впереди куча времени. А пока расскажи-ка мне лучше, как все удалось? Все сделала, как я просил?
- Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку![22]
"Зато мужики не колют себе героин", - машинально подумал я.
- Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.
- Я чувствую.
- …но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?
- Ты отвлеклась, - напомнил я.
- Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.
- Трясет его не от этого, - заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. - Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, - коротко распорядился я. - И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.
- …Я даже бросила под кровать тюбик "Момента", как ты и просил, - стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. - И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.
- Да, он мне об этом уже рассказал.
- Вот видишь? Правда, я молодец?
- Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, - ухмыльнулся я. - Хотя, согласен, ты молодец. Все делаешь пока на пятерку. Продолжай в том же духе, и у нас все срастется.
- Поцелуй меня, Костя, - томным тягучим голосом еще раз попросила Кристина. - И осмотри. - Она закрыла глаза и откинула в сторону одеяло. - Ты же обещал дядюшке меня осмотреть.
"А обещания следует выполнять, - подумал я. - За слова, даже если они сказаны мусору, надо всегда отвечать. Так что, хочешь не хочешь, придется осматривать Крис".
Впрочем, что значит "хочешь не хочешь"! Я этого очень хотел! После недельного-то воздержания! Вперед!
И я потянул вниз Кристинины трусики, стараясь не думать о том, что куму сейчас вдруг взбредет в голову дурацкая мысль неожиданно войти к племяннице в комнату. Вот будет удивлен этот легавый моей извращенной методике диагностики.
Ближе к вечеру, как раз перед тем, как появилась все-таки вызванная Анатолием Андреевичем "скорая", у Кристины "конкретно сорвало башню". Увидеть это мне, к сожалению, не довелось. Перед самым приездом врачей - точнее, зачуханного фельдшера и медсестры - кум от греха подальше спровадил меня в гараж.
- Не обижайся, Разин, - при этом оправдывался он. - Так надо. Еще чего-нибудь выкинешь при посторонних.
- Да-да, конечно, - снисходительно кивнул я. - Я понимаю. - И весело подмигнул Крис, которая уже начала разыгрывать сцену "delirius tremens".
- Блин, вырубите же наконец эту сраную музыку! - второй раз за последние пару минут потребовала она.
- Какую музыку, Кристя? - дернулся было к племяннице Анатолий Андреевич, но я уже, ухмыляясь, решительно двинул на костылях к входной двери, и он был вынужден поспешить за мной. Ограничившись тем, что успел пробормотать, выходя из комнаты: - Нет никакой музыки. Тебе это кажется.
- Сперва мерещится музыка. Потом человек хватается за топор и начинает отбиваться от гоблинов, - злорадно заметил я, когда мы уже пришли в гараж. - Это называется белой горячкой. И может толкнуть больного черт знает на что. Вплоть до убийства. Или до суицида. А может привести к нарушению.
- К нарушению? - вопросительно посмотрел на меня кум.
- К инсульту, - расшифровал я. - К параличу. Иди к племяшке, Анатолий Андреевич. И не своди с нее глаз. И не вздумать отправить в больницу. Ее там доконают.
- Все же, считаешь, ей надо лететь?
- Да. В Печору или Ухту. И не просто считаю, я в этом уверен. Так что, бери направление и вызывай вертолет.
- Хорошо, я подумаю, - пообещал мне хитрый мерзавец, так ни словом и не обмолвившийся о том, что как раз завтра столь нужный нам вертолет должен прилететь в Ижму. Если, конечно, Крис не ошиблась. Но об этом мне не хотелось даже и думать.
Кум свалил встречать "скорую помощь", и я надолго остался один. Сидел на подстилке и слушал, как кто-то топает по крыльцу и как совсем рядом с моим гаражом о чем-то переговариваются незнакомыми голосами двое мужчин.
"Вот была бы жопа Анатолию Андреевичу, - представлял я, - если бы я сейчас начал колотиться в ворота и отчаянно взывать о помощи! Хотя возможность проорать на всю округу сигнал SOS у меня была постоянно в образе верной и исполнительной Крис. Но только чего я добился бы, сообщив о себе всем-всем-всем? В лучшем случае из гаража опять переехал бы в зону. В худшем - мой отчаянный призыв о помощи просто бы не расслышали. Или бы все же расслышав, махнули рукой: "Да и черт с тобой, Разин. Сидишь и сиди дальше. Радуйся, что тебя кормят и за тобой выносят парашу. Никаких забот, никаких проблем. А вот у нас и без тебя, ненаглядного, этих забот и проблем предостаточно. Так что извини. Некогда".
Кум продержал меня в гараже в полном неведении более часа. Наконец я услышал, как загремел замок на воротах, и на пороге возник Анатолий Андреевич.
- Ну как? - привстал я с подстилки. И, признаться, очень боялся услышать в ответ: "Симулянтка она - так сказали врачи. А ты, сволочь, опять подбил неразумную девочку на очередную мерзкую авантюру. Что, все никак не расстаться с мечтой о побеге? Придется, Разин. Придется! Потому что теперь, после сегодняшнего, тебе полный звездец!"
Но вместо того, чтобы вынести мне такой приговор, кум молча бросил мне листок бумаги и ручку и уселся на корточки в своем любимом углу.
- Они сделали ей укол ре… блин, ре… ре… - принялся докладывать он.
- Релахи? - подсказал я.
- Нет.
- Реладорма?
- Реладорма. И она, слава Богу, заснула, - с облегчением сообщил Анатолий Андреевич. А я в этот момент подумал, что любящий дядюшка сумел пересилить себя и за сегодняшний день не выпил ни грамма. - И, надеюсь, проспит часа три. Я за это время успею дойти до больницы и взять направление.
- Все-таки решил отправлять Крис на Магистраль? А вертолет?
- Будет вертолет. Завтра, - уверенно сказал кум, и я облегченно вздохнул: все же в сроках прилета армейской вертушки мы не ошиблись. - Кристина протянет до завтра? Осложнений не будет?
- Надеюсь. - Я взял брошенную мне ручку и повертел ее в пальцах, пытаясь понять, зачем она мне. - Но я должен быть рядом с Крис.